Василий Стенькин - В осажденном городе

Слова попросил благочинный Ефимий.

— Я организовал ячейку в селе Полиологово, — начал Кулонов, поправляя длинные рукава черной сатиновой рясы и откидывая за плечи медно-рыжие волосы. — В нее вошел весь церковный причт и состоятельные верующие. Все они гневно осуждают декларацию митрополита Сергия. Мною замечено: крестьяне не приемлют коллективизацию и готовы пойти на практические шаги по срыву ее. Чтобы не выдавать своих планов, я до поры обхожу такие высказывания молчанием. — Ефимий откашлялся, вытер слезящиеся глаза тыльной стороной руки и продолжал: — По моему поручению в Ленинграде побывал отец Леонид Ваховский, имел там беседы с Невзоровым, бывшим священником села Лебедевки, ныне членом административного центра, а также с владыкой Дмитрием Гдовским; привез от них соответствующую литературу. — Кулонов достал из глубокого кармана рясы свернутые в трубочку листовки и передал их епископу Кириллу. — В качестве образцов я подобрал для вас, владыка, по одному экземпляру. Здесь «Обращение московского духовенства к митрополиту Сергию», «Послание соловецких иноков», «Памяти 40 мучеников севвастийских», «Учение древней церкви о собственности, милостыне и труде» и брошюра под названием «Сказка безбожников о Христе».

— Они в одном экземпляре? — спросил Кирилл, принимая сверток.

— Нет, владыка, у нас есть запас. Хранится в надежном месте.

— Спасибо! Продолжайте.

— Закончено организационное построение пензенской группы, она готова к действиям.

— Скажите, отец Ефимий, входят ли в пензенскую группу так называемые бывшие: княжна Максутова, помещица Уварова, помещик Топорнин?

— Да, они вошли механически, как члены группы «Сестричное братство».

— Я вот почему спросил о них. — Григорьев поднялся, неосторожно отодвинул стул, и тот упал; профессор поднял его и поставил на место.

— Мне представляется, что пользы от престарелых бывших немного, а опасность увеличивается: все они, надо полагать, находятся на заметке в ГПУ. Я думаю, их не следует посвящать в курс наших дел и вообще найти способ, чтобы отстранить их…

— Хорошо, Сергей Сергеевич. Приму ваш совет к исполнению.

— Вы закончили, Ефимий Федорович? Садитесь. Леонид Павлович, вы имеете что-нибудь добавить? — спросил епископ, обращаясь к Ваховскому.

— Да, несколько слов. — Ваховский встал, поцарапал жидкую бородку. — По заданию благочинного Ефимия я побывал в Ленинграде, имел встречу с владыкой Дмитрием Гдовским, долго разговаривал с ним. Предсказание отца Ефимия сбылось.

— Какое предсказание? — спросил Кирилл.

— Перед моей поездкой мы обсуждали вопрос о том, как мне вести себя там. Я тогда сказал: «Буду нажимать на канонические расхождения с митрополитом Сергием». Благочинный заметил: «Единственным аргументом для них является враждебное отношение к существующему строю». Так оно и вышло. О деталях я информировал отца Ефимия и повторяться не буду. Полагаю, владыка, вам о том доложено.

Профессор Григорьев улыбнулся одними глазами, оправдывая полезную осторожность Ваховского, поблагодарил участников за высказанные ими мысли, предупредил о необходимости соблюдения строжайшей конспирации.

— Помните, за нами следит недреманный стоокий сатана. Будьте осторожны, молитесь богу, ибо, как говорится: бог милостию не убог…

В протоколе совещания записали:

«Порвать общение с митрополитом Сергием на почве несогласия с его лояльной политикой по отношению к Советской власти».

Были определены тактические цели на ближайшее время: проповедь непризнания Советской власти и «блудной церкви Сергия»; назначение на должности благочинных своих единомышленников, превращение легальных и тайных религиозных кружков и «подземных церквей» в ячейки единой организации, именуемой «Истинно православной церковью».

Прошин поднялся рано, умылся, позавтракал на скорую руку и стал собираться на работу. Анна Николаевна кормила ребенка.

— Ты чего так рано?

— Хочу прогуляться: голова болит. Появилась та самая боль, что была после контузии.

— Пройдись, может, полегчает, — посоветовала жена.

Прошин вышел и остановился у подъезда, залюбовавшись цветущими липами. Слабые порывы ветерка разносили их приторный медвяный запах. Утренний туман поднимался от земли, обещая погожий солнечный день.

Василий Степанович на время забыл о головной боли, — может быть, она поутишилась — и стал думать о предстоящей беседе с Пилатовым Евдокимом Григорьевичем. Чтобы лучше понять методы деятельности жандармерии, Прошин накануне просмотрел следственные материалы на тех разоблаченных информаторов, которые откровенно рассказали о своих предательских делах; перечитал отысканные в архивах доклады и сообщения, направлявшиеся губернским жандармским управлением в вышестоящие инстанции.