Абрахам Меррит - Мир приключений, 1929 № 03-04

— Нет! — сказал заведующий звенящим голосом.

— Тогда его нужно засечь на дюйм от смерти. На дюйм. На дюйм.

— Нет! — Странное новое достоинство вдруг точно снизошло на преподобного Тревора Энтвистля. Он немножко быстрее обычного дышал через нос и глаза его приобрели сходство с рачьими. — В вопросах школьной дисциплины, генерал, я должен, при всем моем почтении к вам, требовать себе главенства. Я поступлю в этом случае так, как найду лучшим. По моему мнению, тут не требуется никакого проявления строгости. Вы согласны со мной, епископ?

Епископ вздрогнул и пришел в себя. Он думал о статье на тему о чудесах, которую только что кончил для одного журнала, и шалел, что взятый им тон, хотя и в соответствии с направлением современной мысли, имел нечто, приближающееся к скептицизму.

— О, совершенно, — произнес он.

— Так все, что я могу сказать, — гневно заявил генерал, — это — что я умываю руки во всем этом деле, во всем этом деле, во всем этом деле. И если наши мальчики теперь так воспитываются, неудивительно, что страна идет к собакам, к собакам, идет к собакам.

Дверь громко хлопнула за ним. Заведующий обернулся к мальчику с доброй, заискивающей улыбкой.

— Нет сомнения, — сказал он, — что вы раскаиваетесь в этом необдуманном поступке.

— Сэр, да, сэр.

— И вы не сделали бы этого больше?

— Сэр, нет, сэр.

— Так я думаю, — сказал заведующий, — что мы можем отнестись мягко к тому, что, в конце концов, было просто мальчишеской шалостью. А, епископ?

— О, конечно, заведующий.

— Это точно такая же вещь., ха, ха!.. которую вы или я могли бы сделать… гм… в этом возрасте.

— О, вполне.

— Так вы напишите мне двадцать строчек из Виргилия, Мелинер, и мы не будем больше об этом говорить.

Епископ вскочил со своего кресла.

— Мелинер? Вы сказали — Мелинер?

— Да.

— У меня секретарь с такой фамилией. Вы случайно не родственник его, мой мальчик?

— Сэр, да, сэр. Брат.

— О! — сказал епископ.

Епископ нашел Августина в саду, где тот пускал струю раствора китового жира на розовые кусты, так как был большим любителем-садоводом. Епископ положил ему на плечо дружескую руку.

— Мелинер, — сказал он, — не думайте, что я не увидал за этим удивительным случаем вашу скрытую руку.

— А? — спросил Августин. — Какой удивительный случай?

— Как вы знаете, Мелинер, я и преподобный Тревор Энтвистль были принуждены прошедшей ночью по причинам, которые, уверяю вас, были благородны и согласны с самым чистейшим духом истинной церковности, отправиться и выкрасить в розовый цвет статую старого Жирного Хе*меля. Только что сейчас, в кабинете заведующего, мальчик сознался, что это сделал он. Этот мальчик, Мелинер, был ваш брат.

— О? Да?

— Это вы для того, чтобы спасти меня, внушили это признание, не отрицайте, Мелинер.

Августин улыбнулся смущенной улыбкой.

— Это были пустяки, пископ, сущие пустяки.

— Надеюсь, что дело это не вовлекло вас в слишком большие расходы. Насколько я знаю братьев, молодчик этот едва ли отдал бы даром эту благожелательную хитрость.

— О, всего несколько шиллингов. Он хотел три, но я выторговал у него.

— Нелепо, хочу я сказать, — горячо продолжал Августин. — Три шиллинга за совершенно простое легкое дело, как это. Я так ему и сказал.

— Это будет вам возвращено, Мелинер.

— Нет, нет, пископ.

— Да, Мелинер, это будет вам возвращено. У меня нет сейчас при себе этой суммы, но я пришлю вам чек по вашему новому адресу: — Приходский дом, Стипль Меммери, Ханте.

Глаза Августина наполнились неожиданными слезами. Он схватил руку епископа.

— Пископ, — сказал он прерывающимся голосом. Я не знаю, как мне вас благодарить. Но… приняли ли вы в соображение?

— Принял ли я в соображение?

— Жену на лоне твоем, Второзаконие гл. XIII ст. 6. Что скажет она, когда узнает об этом от вас?

Глаза епископа засверкали огнем решимости.

— Мелинер, — сказал он, — поднятый вами вопрос не ускользнул от меня. Но дело в моих руках. Птица небесная может перенесть слово твое, и крылатая пересказать речь твою. Экклезиаст гл. X, ст. 20. Я сообщу ей о своем решении по телефону.

Читателю нужно сжато, сильно, динамично и красочно , в стиле этой главы, написать весь рассказ, чтобы он завершился этим концом. Повествование может быть в тоне легкой сатиры на современные провинциальные нравы. Размер рассказа не более 1/ 2 печатного листа , т. е. 20.000 букв.