Михаил Колесников - Перстень вьюги [Приключенческая повесть]

Геннадий Гаврилович посмотрел на жену осоловелыми глазами и расхохотался.

— И очередную комету или планету назвали бы твоим именем. Бог мой, откуда в тебе это непомерное тщеславие? Тебе, мать, угомониться бы раз и навсегда. Ты — неудачница. Выпала из игры сразу же. Живешь героическими воспоминаниями. А жизнь катится под уклон. Ничего ты не смогла. Даже героически сгореть. Отделалась легким испугом. И алмазы нашла не ты, а какая-то там Попугаева. Подумать только: Попугаева!.. Судьба показывает тебе язык: не унывай, старушка, у нас в астрономии те же законы — красный гигант, раздувшись до невероятных размеров, в один прекрасный день превращается в белого карлика.

— Ты сам говорил, что белый карлик иногда вспыхивает и его светимость возрастает в десятки миллионов раз. И даже может превратиться в сверхновую звезду.

— Это итог гравитационного коллапса. Хоть миг, да ярко! Вот и все.

Она оставалась равнодушной к его жестоким словам и отбивалась больше из-за упрямства. В общем-то, он прав. Она в самом деле неудачница. Выпала из игры… Ее снайперские подвиги давно забыты. Слишком много было подвигов. Ей просто не повезло: вышла из строя в первый же год войны. Другие стали Героями Советского Союза. Тот же Гуменник. Многие из ее учеников тоже были удостоены высоких правительственных наград. Она не была тщеславной и вовсе не скорбела о наградах. Не ради них она ушла на фронт. Да и не думала о наградах. Война — не спортивная игра. И все-таки в душе постоянно тлела непонятная горечь. Почему она так легко сдалась? При первом же ударе судьбы… Другие продолжали воевать, лишившись ног и даже рук. Танкист Мнацаканов, получив тяжелые ожоги в бою, ослеп. А чуть подлечившись, вернулся на фронт. Был какой-то момент, когда забота о раненой руке, страх остаться без руки отодвинули для нее все остальное на второй план. Ока поддалась железной логике врачей. А поддаваться, как теперь думала, не стоило. Не стоило. Зачем? Чтобы потом всю жизнь чувствовать необъяснимую приниженность? Внешне все было правильно и по закону. А внутри навсегда поселилось смятение. Она до сих пор удивлялась естественности поведения Геннадия Гавриловича, который нисколько не стыдился своей трусости и в анкетах без замешательства писал: «В войне не участвовал, военных наград не имею».

У него была какая-то своя, непонятная ей, логика. Иногда эта логика неприглядно обнажалась, когда они сходились с Треску новым за рюмкой коньяка и начинали обсуждать прочитанное или увиденное в театре или кино. Закавыкой из закавык стала пьеса «Галилей». Правильно ли поступил Галилей, отрекшись от собственного учения? Оба считали, что поступил он правильно, так как сохранил жизнь для дальнейшей научной работы. Ученый обязан при любых обстоятельствах сохранить свою жизнь, драгоценную для всего человечества. Ну, а фраза Галилея «А все-таки она вертится!» была кукишем в кармане. Возможно, фразу придумали потом ученики Галилея, чтобы оправдать его поступок. Хотя сам Галилей ни в каких оправданиях не нуждался. Важно не нравственное поведение ученого, важны результаты его научной работы.

Наталья Тихоновна в разговор не вмешивалась. Знала: спорить с ними бесполезно. Эти люди без углов, оправдывают не Галилея, а самих себя, так как ни одного дня не были на войне, и пытаются сделать трусость нормой поведения всякого ученого.

Она смотрела на них и вспоминала довоенную встречу в минералогическом музее с человеком, который поразил ее воображение. Он был высок ростом, очень высок, этот пожилой человек. В очках с толстыми стеклами. Близорукий, без очков слепой, как летучая мышь днем. Запомнилась его застенчивая улыбка, он умел шутить, изображать из себя кондового сибиряка. Большое доброе лицо с усами и бородкой. Легендарная личность. Искатель Тунгусского метеорита Леонид Алексеевич Кулик. Человек особой мечты. Научные отчеты описал гекзаметром. Кулик только что вернулся из очередной экспедиции, в последний раз обследовал место падения знаменитого метеорита, приехал в Ленинград и прочитал прямо в музее лекцию — отчет об экспедиции. После лекции студенты окружили его. Сбивчивый рассказ Наташи об экспедиции Теплухина Леонид Алексеевич выслушал внимательно. В алмаз поверил. «Этим надо заняться всерьез…» Но заняться всерьез помешала война. Кулик был минералогом, увлекался метеоритикой, «небесными камнями», искал метеориты, изучал их химический состав и физическую структуру. И его слова о том, что алмазами в Якутии надо заняться всерьез, относились к самой Наташе Черемных, молодому геологу. Ведь именно перед войной специалисты заговорили об алмазах в Сибири.