Олег Губайдулин - Палач демона

– Будто в морге, – тихо прошептал Артемьев на ухо Арно. Посмотрите, у нее глаза позеленели!

– Точно, – подтвердил детектив. Глаза, как ядовитая зеленая слизь!

Наконец, пленница изогнулась и …, оторвав себе прикованную ногу, поползла к людям!

– Берегитесь! – крикнул Василий и, выхватив широкий охотничий нож, изо всех сил рубанул тварь сверху по шее. Еще удар, еще и еще…

Он бил до тех пор, пока голова девушки не отделилась от туловища. Однако, ее тело продолжало размахивать руками, пытаясь схватить кого-нибудь из присутствующих.

– Что делать?! – взвизгнул Никитин.

– Бей в сердце! – крикнул Арно Василию. И едва тот ударил, как корчи прекратились. Обезглавленное тело замерло и обмякло, а запах стал еще нестерпимее. Отец Матвей прервался и, отерев пот со лба, пробормотал: «Бесовщина!»

– Надо приготовить осиновый кол и вонзить его в сердце, – предложил он. А то ножа, думаю, будет недостаточно… Это – вурдалак!

– Да, – кивнул Арно. И несколько канистр с бензином понадобятся. Ее надо сжечь! Будь со мной мой освященный клинок … – мечтательно протянул он, тогда нам не понадобился бы никакой бензин!

– Смотрите, она снова дергается! – крикнул Георгий Степанович, указывая на обезглавленный труп. Действительно, мертвое тело вновь зашевелилось… Все дружно повернулись и ринулись к выходу. Лишь когда Василий задвинул тяжелый засов и запер дверь на замок, присутствующие смогли вздохнуть относительно свободно.

– Ну и дрянь! – оглядев всех, выдохнул Никитин. Васька! Давай быстро за осиной и прикажи Сергею приготовить три…, нет, четыре канистры с бензином!

Когда спустя минут, примерно двадцать, они снова спустились в подвал, то увидели кошмарную картину. Одноногий труп сидел и обеими руками пытался надеть на кровавый обрубок шеи отрубленную голову. Почуяв непрошенных гостей, девушка замерла. Затем, подняв голову обеими руками, она направила ее на вошедших.

– Васька, давай кол! – выкрикнул Никитин. Я сам ее прикончу!

Сжав в руках остро заточенный кусок дерева, хозяин дома бросился к зловонному, обезображенному трупу. Перевернув его на спину ударом ноги, Георгий Степанович вонзил кол прямо в сердце Светлане. В этот миг ее голова, валявшаяся у него под ногами, вдруг раскрыла рот и, вращая глазами, прохрипела: " Он сам за вами придет!»

– С нами Господь Бог, так чего же нам бояться? – воскликнул отец Матвей.

Подождав пока стихнут последние судороги, Василий вместе с Арно закатали тело в брезент и, положив туда же голову, потащили свою страшную ношу в помещение котельной.

Где и сожгли страшные останки в печи…

Все это время Георгий Степанович, сидя на улице, предавался горю.

– Господи! – взывал он. За что?!

Артемьев хотел было подойти к приятелю, но Василий попросил его не мешать шефу.

– Отец Матвей, – обратился Арно к священнику, который мрачно размышлял возле клумбы с розами. Вы можете освятить предметы, необходимые для борьбы со злом?

– Могу, – коротко ответил он. Но только в храме, в Вишневом. Где они?

– Их надо будет забрать сегодня у кузнеца, – ответил детектив.

– Погостите у меня? – спросил подошедший Артемьев. Думаю, Никитина нам надо оставить, у него ведь такое страшное горе…

– Да, – кивнул священник. Я поеду к вам…

Глава 41

Крестьянин Федор возвращался из лесу к своей охотничьей избушке. С того дня, как они, с невесть откуда объявившимся бывшим есаулом Маматовым, сбежали от войны в лесную чащу, прошло уже более года. – «Повезло мне сегодня!» – крутилась в его лохматой голове довольная мысль. – «И дров припас, и пару глухарей подстрелил! Но только, вот, одному куковать надоело…».

Тут он увидел, что ему навстречу идут двое. – «Да ну их к лешему, лучше в кустах спрячусь!» – подумал крестьянин и метнулся в ближайший кустарник.

Подождав, пока незнакомцы не приблизятся, Федор, зарывшись в густую траву и густые ветви, навострил слух.

– До Тамбова немцы, как ни старались, но прорваться не смогли, – услышал Рогаткин разговор. Прищурившись, он взглянул на тропинку и с трудом сквозь кусты смог разглядеть прохожих. Один из них – худой и высокий, несмотря на теплое время, был одет в черное демисезонное пальто. На голове его криво сидел серый картуз, а ноги были обуты в разбитые кирзовые сапоги. Его спутник рост имел средний. Он топал с непокрытой головой и под мышкой нес телогрейку.

– Их в Воронеже остановили, – продолжал свой рассказ первый. Так, неспешно размышляя о том, скоро ли Красная Армия разобьет проклятых фашистов, незнакомцы вскоре пропали из виду. А Федор вылез из кустов, взял свою ношу и пошел к своей сторожке.