Олег Губайдулин - Палач демона

– Да, брат, – отозвался лейтенант. Надо отметить, что слово «брат» он произнес вовсе не случайно. Унтер-офицер Хэймо Майер действительно доводился лейтенанту младшим братом.

– Но та русская пушка могла бы стать последним, что ты увидел бы в своей жизни, – озабоченно пробормотал Хродвалф. Слишком уж опрометчиво ты выскочил на нее…

– Ха! – довольно воскликнул рядовой Отто Щульце – наводчик орудия лейтенантского танка. Не сдержавшись, он хвастливо выпалил: «Они бы не успели продырявить танк Хэймо. Я накрыл их первым же снарядом, всех в клочья!»

Действительно, метрах в двухстах от танков уткнулась стволом в землю разбитая советская пушка. Рядом лежали убитые артиллеристы…

– Да, ты у нас молодец! – прищелкнул пальцами лейтенант Майер. Однако, они все-таки сожгли танк Бернарда, перебили нам гусеницу и уже нацелились, было, на Хэймо… В общем, братец, тебя спасло лишь то, что русские начали не с твоего танка. Пожалуйста, впредь будь повнимательнее, не выскакивай, как черт из табакерки. Если бы не Отто… Тьфу! – лейтенант сердито сплюнул в сторону. С досадой взглянув на младшего брата, спросил: «Ну, скажи, каково мне было бы рассказывать нашей матери о твоей гибели?» Хродвалф вытащил из кармана гимнастерки серебряный портсигар, достал из него сигарету и, щелкнув зажигалкой, нервно закурил.

Недовольство лейтенанта Майера можно было понять. Ведь из-за перебитой гусеницы его машина не смогла последовать вглубь города, вслед за остальными танками дивизии. А унтер-офицер не захотел оставлять брата в одиночестве.

– Ерунда! – продолжая разговор, легкомысленно махнул рукой Хэймо. Я всегда смогу вернуться домой, потому, что недаром ношу свое имя! (Хэймо в переводе с немецкого буквально означает «домой»).

– Да, Бернард тоже так говорил, а сейчас, вон, в танке догорает … – пробормотал лейтенант.

Хотя братья воевали уже три года, еще с польской компании 39-го, старший всегда переживал о младшем.

– Не бойся, с нами Бог, но главное, сам фюрер! – Хэймо хлопнул Хродвалда по плечу.

– Да будет так! – лейтенант выкинул докуренную сигарету, ее красный огонек прочертил во тьме красивую дугу.

Тут из-под развалин ближайшего дома донесся едва слышный стон. Немецкие солдаты насторожились.

– Я схожу, гляну, что там, – Хэймо передернул затвор карабина.

– Нет, пошли вместе! – остановил его старший брат. К ним присоединился и Отто Шульце. Держа автомат наперевес, он первым зашел за уцелевшую стену. Братья пошли в другую сторону. Вскоре они услышали голос Отто.

– Я нашел их! – крикнул наводчик.

– Вот эти большевистские свиньи! – дернул он стволом своего МП-38 в угол полуразрушенной комнаты. Взглянув туда, лейтенант Майер увидел троих детей. Они боязливо жались друг к дружке в темноте. Самому старшему из них было явно не больше десяти лет, а двум другим – от пяти до семи. Младший держал в ручках закопченного плюшевого мишку. Рядом с ними на земле лежала пожилая женщина. Голова ее была обмотана окровавленным грязным платком. Видимо, раненая была без сознания, так как время от времени тяжко и протяжно стонала. Ее лицо, как и лица детей, покрывал налет красно-коричневой кирпичной пыли и черной копоти. Дети, широко раскрыв глаза, испуганно взирали на подошедших немцев.

– Юден? Киндер коммунистен? (Евреи? Дети коммунистов?) – громко спросил Хродвалф.

В ответ не прозвучало ни звука. Да и что дети могли ему ответить? Ведь они не понимали по-немецки.

– Старуха ранена, а дети – коммунистические выродки! – злобно прошипел Отто. Разрешите прикорнчить их, командир?

– Может, не надо? – спросил у лейтенанта Хэймо. – Что это Отто так на них взъелся? Они же маленькие совсем! Да и тетка, судя по всему, не жилец…

– У Отто в первые дни боев погибли двое братьев, – шепнул Хродвалф на ухо Хэймо. И патетически воскликнул: «Я не могу запретить ему мстить, во имя великого рейха! Да будет так!» Лейтенант резко крутнулся на каблуках и двинулся к выходу. Хэймо последовал за ним. Сзади прогремела длинная автоматная очередь. Бедные дети не успели даже вскрикнуть…

Взглянув на помрачневшее лицо брата, лейтенант Майер ободряюще хлопнул его по плечу: «Не горюй! Они все равно не выжили бы здесь. Погибли бы во время боев или от голода!»

Дождавшись Отто, Хродвалф громко приказал: " Давайте ужинать! Карл, тащи тушенку! Худой танкист – Карл Шмидт, отложив инструмент, с помощью которого пытался починить разбитую гусеницу, отправился выполнять распоряжение своего взводного. Экипажи уважали лейтенанта, но к его брату – унтер-офицеру относились с легкой иронией. Что делать, солдаты не считали Хэймо серьезным человеком.