Олег Губайдулин - Палач демона

Между тем фашисты все же сумели добраться до Воронежа, но произошло это не сразу и полностью завладеть городом германские войска так и не смогли…

События там развивались следующим образом. 22 июня 1941 года Указом Верховного Совета СССР в Воронежской области, как и в других 24 регионах страны было объявлено военное положение. Спустя два дня, 23 июня, начальник Воронежского гарнизона Селиванов подписал свой первый приказ, в котором объявил Воронеж и все прилегающие к городу районы зоной опасности воздушного нападения.

Немедленно ввели режим светомаскировки и установили механические сирены ПВО – противовоздушной обороны. Население, а также рабочие заводов и служащие отправились рыть щели для защиты от авиабомб.

Тогда же распечатали и все имеющиеся в наличии бомбоубежища. Кроме того, в Воронеже и его окрестностях был объявлен комендантский час.

Также, в понедельник 23 июня 1941 года, на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года о мобилизации военнообязанных по военным округам, в Воронежской и Тамбовской областях начали разносить повестки. На фронт призывались военнообязанные граждане с 1905 по 1918 годы рождения. Так что Федор Рогаткин беспокоился напрасно: никто 59-летнего крестьянина на фронт бы не отправил…

В отличие от него многие горожане и жители Воронежской и Тамбовской областей, не дожидаясь повесток из военкоматов, не только сами являлись на сборные пункты, но и создавали отряды народного ополчения. Уже в первые недели его численность достигла почти 60 тысяч человек.

Так, больше года Воронеж имел статус прифронтового, пока 7 июля 1942-го всю правобережную его часть не оккупировали германские войска. И целых 212 дней – до 25 января 1943 года линия фронта разделяла город на две части.

28 июня 1942 года немецкие войска начали наступление. Их удар сосредоточился на воронежском направлении и всей мощью обрушился на 13-ую и 40-ую армии Брянского фронта. Через два дня перешла в наступление 6-я армия вермахта, которой удалось прорвать оборону 21-ой и 28-ой советских армий в районе Волчанска.

Западнее Старого Оскола, с тяжелыми боями, соединения 21-й и 40-й армий прорывались на восток отдельными частями и подразделениями. Но на стыке между Брянским и Юго-Западным фронтами образовалась брешь, в которую вражеские войска двинулись к Воронежу.

Командир танкового взвода лейтенант Хродвалф Майер сидел на броне своего подбитого PZ-3 и задумчиво гладил ладонью изображение черного волка на башне. Зверюгу лейтенант нарисовал сам, еще в Польше. Зубастый хищник был его талисманом, ведь имя Хродвалф означало буквально – «известный волк». Но сейчас гордый «черный волк» неподвижно застыл у развалин дома на окраине города. У него была перебита гусеница и разворочена зубчатка. Всего несколько часов назад подразделения танковой дивизии вермахта Гроссдойчланд – Великая Германия, форсировав две реки Дон и Воронеж, ворвались в правобережную часть города. До штурма тут стояли обычные городские многоквартирные дома. Теперь же от них остались лишь обвалившиеся кирпичные стены, обломки досок и стропил, кучи сломанной мебели и рваного тряпья… И убитые…

Одни лежали прямо на улицах, другие так и остались под завалами…

Отметим, дивизия Великая Германия гуманизмом вовсе не отличалась. Кстати, она была известна среди немцев, как «пожарная команда». Такое немного ироничное прозвище дивизия получила из-за того, что с начала 1941 года ее перебрасывали на самые трудные участки Восточного фронта. И надо признать, она действительно являлась одной из наиболее боеспособных частей вермахта. Недаром же по числу кавалеров Рыцарского Креста именно «Великая Германия» занимала второе место среди всех войсковых сухопутных соединений Третьего рейха.

Рядом с командирским, стоял еще один PZ-3, целый. Чего нельзя сказать о третьем танке. Ему повезло гораздо меньше. Он был подбит из советского противотанкового орудия и сейчас догорал вместе с экипажем. Не уцелел никто.

Однако, несмотря на сие, казалось бы, печальное для уцелевших танкистов остальных двух боевых машин обстоятельство, особой печали на лицах дойче зольдатен не отмечалось. Напротив, все они были возбужденно-веселы. Так обычно бывает после тяжелого боя, когда радость, что ты сам остался в живых, оттесняет скорбь по погибшим однополчанам.

– Хродвалф, а быстро мы их!.. – хмыкнул один из пристроившихся на обломках кирпичей, невысокий голубоглазый блондин в унтер-офицерских погонах.