Константин Кузнецов: Механическая пустошь

— Эти твари, что держат нас здесь что-то ищут. Что-то очень важное. А для этого им нужны такие как мы. Те кого Потоп наградил силой.

— Обреченные, — догадался Дар.

— Верно, — быстро закивал пискля. — В эти кадушки помещают тех у кого она в избытке. А безумие — лишь необходимый инструмент, чтобы выкачать ее из тела. Остальные как я и говорил лишь обслуга. Илоты- вечный раб, немых поручений носатых тварей.

Дар перевел взгляд на стены, там где виднелись серые ауры обреченных.

— Так в чем же была твоя выгода?

— Что? — внезапно встрепенулся пискля. Он уже и не ждал, что в след за одной откровенностью, пленник потребует еще одну. Самую сокровенную.

— Тебе действительно надо знать, — догадался он.

В ответ молчаливое согласие.

— И ты больше не будешь мучать меня вопросами?

Вновь короткий кивок.

— Что ж, будь по твоему, — не стал спорить пискля. У него просто не осталось на это сил. — Я действительно брал плату с тех, кто изъявлял согласие изменить ауру и стать илотом.

— И в чем же она выражалась?

— Воспоминание. Обычные воспоминание, — при этих словах уродца передернуло. — Которые рвут душу на части, заставляя биться в ужасных стенаниях.

— Хочешь сказать… — начал было Дар, но пискля его оборвал.

— Мы не выбираем свое умение. Чем наградил нас Потом, тем наградил.

— А что было с теми, кто соглашался?

— Они навсегда забывали свой вчерашний день. Он просто стирался перетекая ко мне в голову.

— И тогда ты мог наслаждаться цветными снами, — догадался Дар.

— Да, они скрашивают серую действительность. И не смей называть меня вором! — внезапно рявкнул пискля. Его тон резко изменился. — Я в жизни не украл ничего, даже гребаного финика. Они добровольно расставались со своей старой жизнью! Слышишь меня, двуликий?! Добровольно!

Дар промолчал. Но уродец догадался о чем тот думает, и принялся оправдываться пуще прежнего:

— Они все равно были им ни к чему. Там, за дверью, у них не будет времени предаваться воспоминаниям! Уж я то знаю, поверь. А мне они скрасят грязные деньки.

Задумчивый взгляд коснулся трясущегося лица пискли.

— Хорошие место ты себе отхватил. Неужели повезло? — и не два тому ответить, пленник продолжил: — Нет, не думаю. Тут была другая история. Тебя взяли в помощники. Тот, что был здесь до тебя. Он конечно не обладал таким даром как ты, но умел видеть в людях саму суть. Скажи что я ошибаюсь?

Но ответа не последовала. Сейчас Дар зрел в самый корень.

— Только он рассмотрел тебя поверхностно. Посчитал, что за такую услугу ты будешь развлекать снами не только себя, а и его. — Взгляд пленника изменился. Ушла былая мягкость, задумчивость. И теперь на писклю раздирало нечто острое. — Правда, длилось это недолго. В какой-то момент тебе стало тесно. Или нет, постой, дело происходило иначе. Тебе просто надоело делиться с бедным стариком своими… чужими снами. И ты решил избавиться от своего покровителя…

— Ты врешь! Все врешь! Он сам! Я тут не причем! — внезапно вспыхнул пискля, и его голос взвился фальцетом. — Моей вины тут нет! Я пытался ему помочь, но не получилось. — Внезапная истерика охватила его с новой силой.

Странник не стал продолжать. Закрыв глаза, он увидел жалкого человека, который поставил себя выше всего, что было вокруг. В угоду собственным желаниям и страхам.

— Развяжи меня, — не попросил, а приказал Дар.

— Зачем? — едва вымолвил пискля. — Тебе не выбраться отсюда. Поймают в два счет, а потом придут за мной. А я не хочу! Не хочу! — его голос стал тихим. — И откуда ты только взялся на мою голову, двуликий… — Больше уродец ничего не сказал. Протяжно всхлипнул и поплелся к механическому креслу. Сейчас он готов был пойти на что угодно, лишь бы больше не слышать ужасной истины.

Размяв затекшие суставы, Дар заметил лежащую на верстовом столе эмпа-перчатку. Поработали над ней знатно: механизм был полностью раскурочен. Винтики, трубки и пружины теперь представляли собой груду ненужных деталей.

— Эти твари ходят по парам или в одиночку? — поинтересовался он у пискли.

Тот кивнул и поднял вверх указательный палец. Отвечать на вопросы пленника у него не было больше сил.

Узкие извилистые коридоры напоминали огромную трубу. Рифленые стены, высокий потолок и гулкий звук вечного сквозняка. Создавалось впечатление, что корабль давно покинули даже крысы. Но это впечатление было обманчивым.

Остановившись, Дар осторожно прислушался к тишине. Никакого движения. Тогда он закрыл глаза и призвал на помощь свое умение. Удивительно дело, но как только он переступил порог пещеры его шестое чувство усилилось в разы. Что послужило тому причиной Дар не знал. А для того чтобы копаться в догадках — не было времени.