Виктор Егоров - На железном ветру

— Вот мы и опять вместе, — сказала она весело. — О, какие красивые горы! Я думаю, мы в самом центре Азии?!

— Малой Азии, — поправил он. — Ты читала Пушкина?

— Да, конечно. Рассказы. Потом — «Евгений Онегин»...

— Так вот Пушкин бывал здесь. Это Эрзурум.

Она окинула взглядом горы, станционные постройки, взбегавшие по горе дома восточного типа. Вздохнула.

— Жорж, я уже не верю в то, что еще в начале года работала телефонисткой в парижской Ратуше. Ведь это мне приснилось, правда?

— Конечно. Ты восточная принцесса, очарованная джином.

— Кстати, милый джин, возьми деньги. — Лукаво жмурясь, она протянула ему четыре доллара. — Для принцессы я далеко не мотовка, не так ли?

Возмущению его не было предела. Он сказал, что экономить на пище в таких обстоятельствах — преступление против их будущего ребенка.

— Милый, — сказала она с обезоруживающей улыбкой, — если я и преступница, то не по своей воле. На станциях ничего не продают. Турция — очень бедная страна. Теперь я знаю: россказни о восточной роскоши еще большие сказки, чем «Тысяча и одна ночь».

И опять, в какой уже раз, он подивился ее жизнерадостности, сломить которую не смогли никакие невзгоды. У нее была надежная душа настоящего человека. И снова он испытал глубокую, острую радость оттого, что эта женщина — его возлюбленная, друг и будущая мать его ребенка.

Их отвели в жандармское управление и рассадили по камерам. Через день утром они вновь встретились у подъезда управления. Здесь их ожидали двое жандармов. Судя по тому, что через плечо у них висели сумки, — дорога предстояла неблизкая.

— Деньги есть? — спросил старший жандарм.

— Есть немного.

— Тогда надо запастись едой на дорогу.

— Куда мы поедем? — спросил Михаил.

— В Муратлы.

— Где это?

— Откуда я знаю? — неожиданно обозлился жандарм. — Сам вчера впервые узнал, что есть такая дыра где-то на севере. Давай зайдем в лавку, пока не подошла машина из казармы.

Лавка находилась напротив управления. Михаил купил чуреков, брынзы, а также инжира и чернослива для Лоры. Жандармам вручил по пачке хорошего табаку.

Через полчаса пришла машина — доживающий второй, если не третий век, грузовик «форд». На вид, во всяком случае, ему было не менее двадцати лет. В кабине рядом с шофером сидел офицер. Он мельком взглянул на бумажку, которую ему показал жандарм, согласно кивнул.

Михаил, Лора и оба жандарма забрались в кузов. Здесь лежали какие-то тюки, и пассажиры неплохо устроились. «Зачем нас везут в Муратлы? — думал Михаил. — Что это такое? Селение, город? И что там делать? Офицер наверняка знает, и следовало бы сразу его спросить».

Каменистая дорога то ныряла в ущелья, то вырывалась в просторные долины, то серпантином уходила в поднебесную высь. Кое-где в сырых низинах она была вымощена булыжником, но даже человек с богатым воображением не мог бы назвать ее шоссе. Обыкновенный проселок. Старый мотор, а также обилие ухабов и рытвин не позволяли развивать скорость больше тридцати километров в час, но, по-видимому, и такая скорость в этих местах считалась слишком большой, потому что, завидев автомобиль издали, за полкилометра, а то и за километр, прохожие сворачивали с дороги и держались от нее на почтительном расстоянии, со страхом и любопытством наблюдая громыхающее чудо.

Вскоре слева открылась быстрая горная речушка. Дорога шла берегом, повторяла его извивы. Желая сориентироваться, Михаил спросил, как называется река.

— Карасу, — коротко ответил жандарм.

Михаил живо повернулся к Лоре.

— Колокольчик, советую тебе обратить внимание на эту речку. Когда-нибудь, когда наши дети будут изучать древнюю историю, ты им расскажешь об истоках Евфрата.

— Что? — встрепенулась Лора. — Этот ручеек — Евфрат?

— Один из двух его истоков.

— Бог мой, когда я сидела в школе и слушала рассказ учителя о Тигре и Евфрате, о Междуречье и Багдаде, все это казалось мне далеким, сказочным, почти неправдоподобным. И вот я своими глазами вижу Евфрат. — Она долго не сводила глаз с шумливой речушки, затем проговорила задумчиво: — Знаешь, я читала, что кометы, мчась в мировом пространстве, захватывают с собою межзвездную пыль и другие тела и уносят их в немыслимые дали вселенной. Ты для меня оказался такою кометой.

Он обнял ее за плечи.

— Ты озябла?

— Нет.

— Накинь все же пальто.

Чорох! Часа через два дорога вывела их к довольно широкой горной реке. Жандарм сказал, что наверное это Чорох. Чорох... Чорох... Знакомое название... Ведь слышал... Михаил вспомнил. Чорох — река, впадающая в Черное море под Батумом. Неистово забилось сердце. Значит... Значит, где-то недалеко граница СССР. И они приближаются к ней, потому что Чорох течет к границе, а они едут вниз по течению.