Питер Банзл - Механическое сердце

Смех профессора превратился в хриплый кашель, который он попытался подавить. Он положил полотенца вокруг грудной клетки Лили и взял в руку скальпель. Девочка зажмурилась, ожидая первого разреза.

Роберт встал и огляделся. Он стоял на узком мостике внутри оболочки. Мальчик сбросил с себя мокрые ремни и снял куртку, из которой выпрыгнул Малкин. Лис сразу же принюхался к вентиляционной решетке, пытаясь учуять запах Лили.

Глаза Роберта привыкли к тусклому освещению. Прутья металлического каркаса, на который была натянута ткань, пересекались друг с другом и складывались в гигантскую паутину. Над баллонами с маслом и топливом висели мешки с газом, а с каркаса свисали кожаные резервуары, наполненные водой.

Роберт и Малкин зашагали вперед по мостику. Чуть вдали по правому борту выступала небольшая платформа со спиральной лестницей, которая заканчивалась люком в полу. Под ним, догадался Роберт, была кабина и пассажирские каюты.

Малкин оказался на платформе первым и быстро сбежал по лестнице; Роберт, прихрамывая и вытирая воду, капавшую ему на лицо, торопился за ним. Добежав до лестницы, он услышал внизу сдавленный визг.

– Малкин? – позвал Роберт.

В ответ – тишина.

Затем он услышал тяжелые шаги и стук трости, и через мгновение перед ним появились Роуч и Молд.

Малкин извивался в руках Молда, но негодяй крепко сжимал челюсть лиса толстыми пальцами одной руки, а другой держал его поперек туловища. Молд сделал шаг вперед, загораживая Роберту путь.

Зеркальные глаза Роуча невыразительно блестели.

– Мы услышали твою возню, парень. Вернулся за добавкой, да? Друзей спасти пришел? Я уже начинаю думать, что это у тебя стальное сердце.

Он обошел Молда и медленно открутил череп- набалдашник трости, а затем вытащил из лакированных ножен длинную рапиру.

Роберт отступил и достал из кармана перочинный нож. Он вытянул самое длинное лезвие и, крепко держа рукоять влажной от пота ладонью, принялся размахивать им перед Роучем и Молдом.

Молд засмеялся:

– И это все?

Роуч взмахнул рапирой, и в его зеркальных глазах отразилось, как острое лезвие просвистело прямо у Роберта перед носом.

Мальчик попятился назад, оглядываясь по сторонам в поисках выхода. Свободной рукой он пытался нашарить сзади хоть что-нибудь, что можно использовать в качестве оружия. И тут он нащупал канаты.

Они лежали рядами, продетые в петли, вдоль всего каркаса дирижабля. Роберт проводил их взглядом и увидел, как они исчезают в темном хвосте.

Ну конечно: рулевые канаты! Анна рассказывала ему про них во время первого полета на «Божьей коровке» – эти канаты соединяли рулевую колонку с румпелем.

Ее слова эхом отозвались в его памяти: «Стоит одному из них порваться, и мы полностью потеряем управление».

Вот и решение! Мальчик ухватился за кожаный ремень, свисавший с водного резервуара, чтобы не потерять равновесие, размахнулся и со всей силы ударил перочинным ножом по главному рулевому канату.

Лезвие отскочило, и Роберт чуть не выронил нож. Когда он взглянул на канат, то увидел, что его удар не возымел никакого эффекта. Он ударил снова, на этот раз сильнее, но опять безрезультатно.

– Перестань размахивать руками, ученик часовщика! – вскричал Роуч, нацелился рапирой ему в грудь и сделал выпад.

Роберт зажмурился и увернулся. Рапира царапнула металлическую решетку у него за спиной, едва не задев его грудь и ткань оболочки.

Ага, Роуч сам порежет канаты!

Мальчик повис на кожаном ремне.

– Время умирать! – Роуч опять замахнулся рапирой.

Роберт посмотрел в его серебряные глаза и увидел в них отражение своих, полных отчаяния.

– Что ж, – сказал мальчик. – Покажи, на что ты способен.

Роуч хищно улыбнулся и направил рапиру прямо Роберту в голову.

Мальчик уклонился. Едва не задев его ухо, рапира проткнула канат насквозь и застряла в металлическом каркасе.

Поврежденные веревки страшно заскрипели, а нити, сплетавшие их, начали слабеть и рваться. Роуч выругался и попытался выдернуть рапиру, но та засела намертво.

Роберт прижался к стене, почувствовав, как затрясся мостик.

Молд, все еще державший Малкина, беспокойно огляделся.