Вадим Белов - Мир приключений, 1918 № 03

Четверо солдатъ остались со старикомъ, который опустился на колѣни подлѣ своего капитана. Граціани начиналъ подавать кое-какіе признаки жизни. Вытеревъ одной рукой кровь со своего лица, онъ открылъ глаза и взглянулъ на старика.

— Вы во-время поспѣли, Барбо, — сказалъ онъ хриплымъ и слабымъ голосомъ. — Идите къ герцогу. Скажите ему, что тутъ составился заговоръ… Что-то сдѣлаютъ сегодня ночью… тѣ вотъ, которые убѣжали… Пусть его великолѣпіе будетъ остороженъ. Да скорѣе, я…

— Имена ихъ? Имена? — воскликнулъ старикъ.

Но сила воли и сознаніе лишь до тѣхъ поръ поддерживали Граціани, пока онъ не высказалъ своего предостереженія, а затѣмъ онъ откинулся назадъ и снова погрузился въ мракъ безсознательнаго состояніи.

Отправимся на торжественный банкетъ, устроенный въ Коммунальномъ дворцѣ Римини въ честь Цезаря Борд-жіа, побѣдителя, — «Міпізіег Піѵіпа ІП8ІІІІае», — который избавилъ государство отъ деспотизма Пондольфачіо, ненавистнаго Малатесты. Здѣсь присутствовали вернувшіеся въ отечество нобили, которыхъ Пондольфачіо из-гцдлъ изъ ихъ владѣній съ цѣлью самому завладѣть ими.

Торжествующіе и увѣренные въ томъ, что правосудіе Борджіа исправитъ причиненное имъ зло, они открыто выражали свои чувства. Были здѣсь и послы различныхъ государствъ, прибывшіе сюда, чтобы поздравить герцога съ послѣдней побѣдой. Но Цезарь напрасно смотрѣлъ во всѣ стороны, — онъ не находилъ среди присутствующихъ посла Венеціи, принца Синибальди.

Представитель Свѣтлѣйшей Республики, красивый и сановитый Капелло находился здѣсь и сидѣлъ вблизи герцога, но чрезвычайнаго посла не было видно. И Цезарь, который ничего не упускалъ изъ виду и не оставлялъ нерѣшеннымъ никакого недоразѵмѣнія, горѣлъ нетерпѣніемъ узнать причину его отсутствія. Замѣчательнѣе всего было то, что жена принца Синибальди, стройная, бѣлокурая женщина, корсажъ которой на груди представлялъ собою настоящую кирассу изъ драгоцѣнныхъ камней, сидѣла съ правой стороны отъ Цезаря между Президентомъ Совѣта въ черной скромной одеждѣ и папскимъ легатомъ въ пурпуровомъ одѣяніи кардинала.

Молодой герцогъ сидѣлъ въ креслѣ. Это былъ высокій, стройный человѣкъ, лѣтъ двадцати пяти, въ роскошномъ, тѣсно прилегающемъ къ таліи дублетѣ изъ золотой парчи съ опушкой изъ мѣха. Блѣдное, красивое лицо его было задумчиво, а тонкіе пальцы, унизанные драгоцѣнными камнями, перебирали время отъ времени рыжую бородку.

Обѣдъ подходилъ уже къ концу, когда разыгралась, наконецъ, трагедія, о которой никто до сихъ поръ и не подозрѣвалъ. Отстранивъ въ сторону лакеевъ, которые не хотѣли пропустить его, въ столовую внезапно ворвался Барбо, начальникъ солдатъ Граціани.

— Синьоръ! — крикнулъ онъ, — Синьоръ герцогъ! Говорю вамъ, — продолжалъ онъ, свирѣпо отбиваясь отъ настойчиво обступившей его толпы лакеевъ, — я долженъ немедленно кое-что сообщить его высочеству.

Всѣ смолкли кругомъ, пораженные такимъ внезапнымъ вторженіемъ, а нѣкоторые вскочили съ мѣста. Металлическій, холодный- голосъ Цезаря, приказалъ Барбо подойти ближе.

— Что привело васъ сюда? — спросилъ онъ Барбо.

— Измѣна, синьоръ! — отвѣчалъ старый солдатъ.

Цезарь сдѣлалъ ему знакъ, чтобы онъ продолжалъ.

— Мессиръ Граціани лежитъ безъ чувствъ и съ разбитой головой, а потому не могъ самъ явиться сюда, всесильный! Мы… десять человѣкъ… повинуясь его приказанію, ворвались сегодня вечеромъ во дворецъ Раньери и…

— Замолчите! — воскликнулъ герцогъ. — Насъ здѣсь слишкомъ много.

Но не это было главной причиной, почему Цезарь приказалъ Барбо замолчать; чуткое ухо его уловило внезапный вздохъ и какое-то движеніе съ правой стороны отъ него. Онъ взглянулъ туда и увидѣлъ, что принцесса Синибальди сидитъ, откинувшись на спинку кресла; лицо у нея было смертельно блѣдное, а голубые глаза съ выраженіемъ неподдѣльнаго ужаса устремились впередъ.

Съ быстротою молніи промелькнули въ головѣ его факты за фактами, и онъ сразу нашелъ разгадку того, что его такъ удивляло, — разгадку причины отсутствія Синибальди. Онъ зналъ теперь, гдѣ былъ сегодня вечеромъ Синибальди, не зналъ только какого рода измѣна была задумана принцемъ.

Онъ всталъ, и вмѣстѣ съ нимъ встало все общество, за исключеніемъ принцессы Синибальди, которая сдѣлала усиліе, чтобы встать, но не могла, какъ это замѣтилъ Цезарь. Онъ махнулъ рукой и сказалъ, улыбаясь:

— Синьоры и мадонны, прошу искренно не безпокоится изъ-за меня. — И, обращаясь къ Президенту Совѣта, продолжалъ. — Прошу, мессиръ, разрѣшенія удалиться на минуту.