Юрий Нагибин - Новые приключения гардемаринов

Великий князь сунул шпагу в ножны и проворным шагом удалился.

Екатерина осторожно перевела дух, понимая, что сейчас начнётся самое трудное.

— А с тобой у нас другой разговор,— Елизавета пристально всмотрелась в Екатерину.— Жду от тебя только правду.

— Я никогда не лгала вам, ваше величество.

— Поклянись на иконах.

— Клянусь,— Екатерина истово перекрестилась.

— А теперь объясни мне, что значит это письмо,— императрица протянула маленький прямоугольник бумаги.

Екатерина спокойно взяла его в руки и принялась читать про себя, чуть заметно шевеля губами. Елизавета с напряжением ждала её ответа.

— Я догадываюсь, от кого это письмо,— сказала, наконец, Екатерина, возвращая императрице листок.— Это пишет моя бедная мать.

— Но при чём здесь королева Пруссии?

Екатерина могла играть в неведение, изумление, но она выбрала другой путь защиты.

— Ваше величество, королева Христина только посредник! Она моя родственница…

— Но ведь я запретила тебе переписку с Иоганной! Она служит Фридриху, недаром я выдворила её из страны!

— Плоха она или хороша, но она моя мать,— голос Екатерины задрожал, в этот момент она была почти искренна.

— Хорошо,— Елизавета поднесла к глазам записку,— тогда объясни, о чём ты переписывалась с Апраксиным и о каком подарке идёт речь?

— Я не переписываюсь с фельдмаршалом.— Екатерина прижала руки к груди.— Я только один раз поздравила его с днём рождения, а моя мать захотела сделать ему подарок. Она знает Апраксина с тех самых пор, как посетила Россию.

Елизавета усмехнулась, ей даже нравилось, как ловко Екатерина увиливала от правды.

— А кто такой «благодетель»?

— Думаю, что это очередной поклонник моей матери…

— И имя этого поклонника — Фридрих Прусский?

Екатерина сделала шаг вперёд и упала на колени.

— О, ваше величество… Вы не верите мне. Самое страшное для меня — ваша немилость. Я не могу больше жить в страхе и подозрении. Ненависть великого князя, сплетни при дворе, наветы Бестужева!.. Это вечная пытка, это так унизительно!.. Умоляю, отпустите меня домой к моей бедной матери!

Елизавета никак не ожидала такого поворота в разговоре.

— Но у тебя сын!

— Бедный мальчик разделит участь своей несчастной матери.

— Ещё чего! — кровь ударила в голову Елизавете.— Он не бедный мальчик, а наследник престола!!!

Екатерина остро посмотрела на императрицу.

— В обход отца?

— Петруша — дурак и пьяница. Нешто удержать ему скипетр?

— А малый ребёнок удержит?.. Да продлит всемогущий Господь ваши дни, чтобы зрелым мужем взошёл он на престол.

— Ты что мелешь? Нешто столько люди живут? Нежным отроком он сядет на трон, при умном и преданном регенте.

— Нет! — вскричала со страстью Екатерина.— Не хочу я для своего мальчика ужасной доли страдальца и вечного узника Иоанна Антоновича!

Елизавета Петровна поднесла руку к груди и опустилась в кресло.

— Чур тебя, чур! И помыслить о том не смей! Я оставлю Павла Петровича в надёжных руках.

— Не графа ли Бестужева, этого хитрого лиса?

— У Павлуши небось отец с матерью есть,— Елизавета устала, пот градом катился по её лицу. Она промокнула его батистовым платком.

— Нет, ваше величество, негоже сыну идти впереди отца,— с силой сказала Екатерина.— Престолонаследие не терпит чехарды. Русский престол довольно от того натерпелся. Мне судьба Анны Леопольдовны не нужна, и Павлушу я вам не отдам!

— Ладно, разошлась больно! Как решу, так и будет,— Елизавета хотела, чтобы последнее слово осталось за ней, но было ясно, что это капитуляция.— А меня не обманешь, я тебя насквозь вижу и всю твою игру знаю. Ты стерва, но умная. Русскому престолу ума маленько не помешает. Только не умней зело, не то обратишься в круглую дуру. Ступай и помни: я с тебя глаз не сведу.

Екатерина склонилась в низком поклоне и удалилась, пятясь, даже промельком взгляда не выдав своего торжества.

Напряжение последнего часа тяжело далось Елизавете, она как-то осела, будто меньше ростом стала.

Из-за ширмы выскочил разъярённый Бестужев. В руках его дрожали опросные листы.

— Ваше величество, матушка! Неужто вы поверили ей? Сами же говорили: «Надо раздавить гадину!»

— Змея с вырванным жалом уже не страшна.— Елизавета опустилась на кровать, рука её судорожно искала колокольчик.— А на кого я престол оставлю? Петруша — дурак дураком, Павел Петрович — младенец. А у Катьки, что ни говори, характер и голова на плечах.— Колокольчик в её руках жалобно тренькнул.