Холли Блэк - Малефисента. Сердце вересковых топей

Аврора знала, что должна выйти и встать перед этими людьми.

Знала, что ей придется выслушать их, даже если ей совершенно не понравится то, что они скажут.

Но если этого не сделать, если не договориться как можно скорее о прочном мире между людьми Персифореста и волшебным народцем с вересковых топей, то пройдет совсем немного времени, и кто-то из тех или других обязательно допустит роковую ошибку, вслед за которой начнется война. И на этот раз эта война грозит стать вечной.

Аврора глубоко вдохнула, вошла в зал и села на свой трон. Старый трон со стоящими по бокам позолоченными львами давно успели убрать. Новый, на котором сидела Аврора, был намного скромнее и элегантнее. Увидев перед собой королеву, люди в зале зашептались, перестали жевать и притихли. Многие из них во все глаза разглядывали сверкающую на голове Авроры золотую корону.

– Граждане Персифореста, – начала она. – Вы, конечно, знаете, что я дочь королевы Лейлы и короля Стефана, но мало кому из вас известно, что меня вырастили мои тетушки и моя крестная, и все они – феи.

О, как вытянулись у них лица, как широко раскрылись от удивления глаза. Хорошее начало .

– Теперь же я стала не только вашей, но и их королевой тоже. Да-да, я королева Персифореста и вересковых топей. И я хочу, чтобы все мои подданные жили в мире и согласии друг с другом. На протяжении десятилетий не утихает вражда между людьми и феями. Почему, как вы считаете?

На какое-то время тронный зал погрузился в тишину, затем поднялся один из фермеров.

– Мы стараемся держаться в стороне от вересковых топей, – сказал он. – Почему? Да потому, что феи похищают наших детей, это всем известно.

Аврора видела, что многие в толпе закивали в знак согласия, по залу пронеслись глухие возгласы, в которых повторялось имя пропавшего мальчика-конюха. Авроре хотелось поделиться с ними всем, что ей рассказал о нем Джон-весельчак, но делать этого не стоило. До тех пор, пока Саймон не будет найден, они все равно ей не поверят.

Теперь поднялась смуглая горожанка с яркими, пронзительными зелеными глазами. Аврора узнала ее – она работала на маслобойне.

– Они водят людей кругами, – сказала она- – Ходишь-ходишь прямо рядом с городом, а дорогу до него найти никак не можешь.

– Или даже проклятие на тебя могут наложить, – вступила в разговор краснощекая молодая девушка с буйными кудрявыми волосами. Она сказала об этом очень веско и посмотрела на Аврору так, словно желала убедиться, прочувствовала ли королева, как опасно жить по соседству с феями.

– Они совсем не такие, – сказала Аврора, думая о том, что то же – или почти то же – самое она уже говорила Малефисенте и, вероятно, вновь будет должна сказать этим вечером.

Но все горожане и все фермеры, конечно же, слышали о наложенном на Аврору проклятии. Все знали, что она действительно уколола себе палец веретеном. Знали, что спас ее тогда только поцелуй истинной любви. Возможно, некоторые из тех, кто был сейчас в зале, воевали еще вместе с королем Генри.

– Феи жадные, – сказал какой-то молодой парень. – У них там на вересковых топях несметные сокровища, а они не желают поделиться с нами.

Аврора пристально взглянула на него, прикидывая, не был ли этот парень среди тех, кто воровал драгоценные камни из прудов на вересковых топях, и не его ли приятеля феи наградили лисьим хвостом и ушами.

– А я расскажу вам историю о том, что произошло в доме моего соседа, – сказал фермер с неопрятной клочковатой бородой. – Там жила девушка, которая, вместо того чтобы заниматься домашними делами, предпочитала болтать со своими сестрами. Она, видите ли, выяснила, что если оставить на пороге дома немного хлеба и меда, то одна из фей и коров за это подоит, и яйца из-под кур соберет, и поросят накормит. Но однажды брат той девушки нашел этот хлеб и мед. Он не знал, что это угощение для феи, и съел его. Так вы знаете, что потом сделала эта крылатая тварь? Прокляла того парня, хотя он и не был ни в чем виноват! А теперь у них молоко скисает сразу же, едва его успевают надоить. Правда, мой сосед наловчился из него делать сыр, но все равно это непорядок.

– Эти феи всех нас пугают, – сказала женщина в испачканном фартуке, кладя руку на плечо бородатого фермера.

– Но так было не всегда, – сказала пожилая женщина, один глаз ее был закрыт черной повязкой. Ее седые волосы были стянуты в узел на затылке, одежда была грубой, домотканой. Как только она поднялась со своего места, в зале сразу стало тихо-тихо.