Александр Сурков: Капкан для Назгула

Дождавшись, когда “Бентли” установят в центре помоста, “ниндзя”, до того прятавшийся в одном из неосвещенных углов, ровным шагом подходит к рабочим и, не дав никому опомниться, расстреливает” их сонным зельем. Убедившись, что все обездвижены, замирает, повернувшись к высокопоставленному арабу.

В лице араба не испуг — неподдельный ужас. Он машинально пятится до тех пор, пока не упирается в стену.

— Не убивай! — говорит он тихо на родном языке. Через секунду-две, взяв себя в руки, повторяет уже без дрожи и по-английски. — Don't kill me please…

— I don't want to kill you! — по-английски же отвечает пришелец. — I did not come for you, but for this car. — Он указывает на “Бентли” и неожиданно добавляет по-русски. — Чувак, я не к тебе, а к твоей канарейке…

Араб не понимает последней фразы, но произнесенного по-английски ему достаточно. Он выдыхает от облегчения и совершенно искренне удивляется.

— Зачем тебе этот «Бентли»? Ты коллекционер?

— Нет. Машина нужна не мне. Хозяину. Тому, у кого она украдена…

— Украдена? Что за чушь! Я купил ее совершенно официально.

— Ну да. Купил “легально”, но потом зачем-то контрабандой завез в страну. По документам в этом контейнере из Санкт-Петербурга доставлена “мебель из дворца русских князей”, но никак не машина… — ниндзя извлекает на свет какие-то ксерокопии, предъявляет арабу.

Вы из “Интерпола”? — спрашивает араб. — Если да, то должны знать, в чем тут дело. Не секрет, что шейх, мой отец, не одобряет западный образ жизни. Если он прознает об этом месте, то сделает наследником Шарджи младшего брата… Коллекцию я начал собирать, еще когда учился в Оксфорде, втайне от всей семьи. Мне не хватало именно этой машины… Когда узнал, что она выставлена на продажу, не смог ничего с собой поделать! Да известна ли вам ее история?

— Известна! — усмехается «ниндзя». — Изучил документы, ваше высочество.

Первым ее владельцем был модельер лондонского бутика, где отоваривались тогдашние рок-звезды. Все рокеры — наркоши, какой кокс, такой и приход, потому модные шмотки этот авангардист раскрашивал в стиле «зимний сон наркомана». Соответственно машину для рекламы размалевал под нормальный такой психоделик. Однако со временем разорился и бутик свой продал — в 1968 году его с авто в придачу выкупили битлы. Чуваки разбогатели до одури, вот и решили “выгодно вкладывать” все то, что набренчали непосильным трудом. Да вот только бизнесмены из них оказались не ахти — лавочка, которая, по словам Маккартни, произнесенным на пышной церемонии открытия, должна была стать «прекрасным местом, где прекрасные люди покупают прекрасные вещи», разорилась буквально через три месяца. Цирк уехал, клоуны разбежались, а наркошный “Бентель” вымутил себе под шумок Джон Леннон. Говорили, что если нюхать кокс, уставившись на ее раскраску, то приход втрое сильнее, а Джон был по коксу баальшой специалист. Десять лет этот вот самый сарай верой и правдой служил экс-битлу и его подельникам передвижным тусовочным наркоклубом. А когда псих Чепмен уговорил наконец почти снюхавшегося к тому времени Йоко Оныча принять ислам, дорогая игрушка пошла с молотка. И вот, поменяв нескольких хозяев, несколько лет назад оказалась в Москве…

— И была там куплена мной! — перебил Его высочество подкованного незваного посетителя. — У меня имеются все бумаги…

— А вот с этого момента подробнее! — чуть оживился пришелец. — Позвольте поинтересоваться, документы при вас?

Араб, оказавшийся наследным принцем Шарджи, кивнул и, боязливо косясь на странного человека, бочком подобрался к одному из стеллажей. Порылся, протянул файл.

Гость разложил листы прямо на бетонном полу, достал Айфон в оболочке спутниковой «Турайи», сноровисто отщелкал и куда-то отправил страницы. Погрозив принцу пальцем, мол не шали, споро нырнул в салон коллекционного нарковоза, сверил номерные шильдики с фотографиями на экране смартфона. Через две или три минуты аппарат отозвался принятым сообщением. Гость прочел, удовлетворенно кивнул, аккуратно сложил бумаги обратно в файл и возвратил хозяину.

Принц, еще не осознав, что самое скверное для него завершилось, продолжал защитную речь.

— Поймите! Меры предосторожности, с которой я ее привез, должны быть для вас очевидны. И вот что, уважаемый. Вы наемник, а значит работаете за деньги. Мы можем договориться. Поверьте, эта машина для меня всё! Я обхаживал русского целых три года. И он согласился только после падения цен на нефть…