Александр Сурков - Капкан для Назгула

Неприятности появились из ниоткуда, словно кто-то невидимый решил вытрясти на Питер-Джона ящик Пандоры.

В первую очередь выяснилось, что в тот страшный день вместе с родителями на яхте был, помимо наемного капитана, и третий пассажир — однокашник отца, приглашенный Джоном и Мариной на уик-энд. Брат однокашника подал на возмещение ущерба, «материального и морального», после чего самый гуманный в мире новозеландский суд арестовал имущество и счета семьи Карров.

Судебная тяжба была лишь звеном в цепи ужасных событий. Жизни Карров и злополучная яхта были, конечно же, застрахованы, однако компания не признала случай страховым. Инспектор-детектив хорошо знал свое дело и оказался очень въедливым человеком. Его расследование установило, что судно затонуло в результате «некомпетентных действий рулевого», а гарантия на бортовой радар оказалась просрочена.

Мистер Смайли, конечно же, подал в суд на страховую компанию, но посоветовал согласиться с иском брата погибшего, “чтобы не потерять намного большие деньги”. В результате все движимое и недвижимое имущество семьи Карров было продано на аукционных торгах.

Лишившись в одночасье родителей и состояния, Питер-Джон оказался на обочине жизни. Чтобы получить сертификат рядового, по правилам школы, нужно было по-новой пройти восьмимесячный курс, а он стоил немалых денег. Конечно, он мог устроиться в какой-то военный колледж попроще по стипендии или в кредит, но пропасть, неожиданно разверзнувшаяся меж ним и элитным корпусом «коммандо», стала для юноши полным крахом надежд.

На военной карьере пришлось поставить крест. Завершив в Окленде все формальности, он зашел в первое же подвернувшееся рекрутинговое агентство и через три дня улетел на Кипр работать инструктором банджи-джампинг.

Кипр 2001 года оказался неожиданно “русским островом”. Туристы, бизнесмены, искатели приключений и преступники с бескрайних просторов “встающей с колен” России, мощными волнами десанта оккупировали тихие курортные города, наступая на пятки традиционно царящим здесь англичанам, давя финансами и численным перевесом.

Тут-то и оказалось, что знание русского полезно не только для несостоявшейся армейской карьеры. Полтора месяца Питер-Джон, сцепив зубы, подвешивал на банджи-джампинг визжащих, словно свиньи, похмельных новорусских баб, пока не разговорился в баре с веселым англичанином-толстяком.

Толстый Том (зови меня так, парень, все меня так зовут), как выяснилось, возглавлял офшорную страховую компанию и давно уже собирался нанять себе бодигарда.

Наблюдая за тем, как тихий и безопасный в девяностые кипрский рай на глазах превращается в Мекку для непросыхающих нуворишей и любителей по ночам хором орать «афецеры-афецеры-вашесерце-падпрецелам!», что бы это на самом деле ни означало, Том вполне резонно считал, что его охранник должен знать язык “вероятного противника”. Хорошо воспитанный новозеландец русского происхождения с военной подготовкой устраивал его более, чем вполне.

В бодигардах Питер-Джон долго не проходил. После одной из деловых ресторанных встреч, невзирая на то, что у британцев непрошеные советы считаются хамством, он все же позволил себе прокомментировать пару нюансов, которые его шеф, тогда еще мало знакомый с русской спецификой, упустил. Толстый Том прислушался, в результате “непрошеный совет” Питера позволил избежать крупной страховой выплаты.

Свои тридцать семь миллионов фунтов стерлингов Толстый Том заработал благодаря тому, что никогда не забивал гвозди микроскопом. Оценив потенциал украино-русско-новозеландского “без пяти минут коммандо”, он предложил Питеру попробовать силы в качестве штатного детектива его компании. Питер, припомнив, какую роль в его жизни сыграл новозеландский инспектор, согласился и шаг за шагом стал осваивать малоизвестный сторонней публике мир страхового бизнеса.

Тонкостей в этом деле оказалось немеряно, на первых порах пришлось учиться всему с нуля. Однако с каждым закрытым делом Питер-Джон все лучше постигал азы новой профессии. Потренировавшись на возврате “украденных телефонов” и расследовании обстоятельств “сгоревших машин”, Питер-Джон начал брать дела посерьезнее. Совмещая сверхсовременную технику и интернет-технологии со старыми дедовскими методами агентурной разведки и умением работать с людьми, от застольного разговора до ведения “активных допросов”, лет через пять он стал личностью, широко известной в узких кругах.