Сергей Танцура: Остров быка

…тварь выпрямилась, став похожей на уродливого человека…

Вингнир и Фарика ничего не заметили. Это был слишком длинный день, и они буквально валились с ног, с трудом заставляя себя двигаться дальше. Единственным, что еще не давало им упасть, был их страх, но и он с каждой минутой становился все слабее, растворяясь в густеющей пелене усталости.

– Нельзя спать! – осознав, что с ними происходит, воскликнул Хорив и в отчаянии оглянулся. Лучезарная Эос еще не поднялась со своего восточного ложа, и один лишь Аргус взирал сейчас с темного, затянутого дымом пожарищ неба на разоренную землю своими больными, воспаленными глазами-звездами, сочившимися мутным, словно гной, светом. Но даже его было вполне достаточно, чтобы Хорив понял: с наступлением утра на этой пустынной равнине не заметить их сумеет только слепой. И тогда за их жизнь никто не даст и ломанного халка.

– Нам нужно уходить отсюда, – настойчиво произнес Хорив и, взяв детей за плечи, резко встряхнул их. – Слышите? Если мы к утру не уберемся от Трои как можно дальше, мы погибнем.

– Зато выспимся, наконец, – безразлично ответил Вингнир, с видимым усилием разлепив отяжелевшие веки.

– Ну, еще немного, – взмолился Хорив, едва не плача от собственного бессилия. Если бы он был уверен, что это подействует, он сейчас встал бы перед детьми на колени и поцеловал бы их постолы. Все, что угодно, лишь бы только они послушались его.

– Пожалуйста.

– Хорошо, – медленно, как сомнамбула, отозвалась Фарика. – Но только немного.

Вздох облегчения, исторгнутый Хоривом, был слышен, наверное, по другую сторону Геллеспонта. Дети нехотя тронулись дальше, еле переставляя ноги и спотыкаясь на каждом шагу. Хорив ежеминутно подталкивал их в спину, ощущая себя Сизифом, обреченным на изнурительный и бессмысленный труд. Однако, как бы ни было их продвижение мучительно замедленным, они все же уходили прочь от преданной огню и мечу агонизирующей Трои. А это сейчас было самым главным.

Местность вокруг них постепенно менялась. Все чаще встречались крохотные рощицы, перемежавшиеся глубокими, с обрывистыми краями оврагами, на дне которых весело журчали многочисленные ручьи. У одного из них Хорив на минуту остановился, чтобы умыться и утолить жажду. Теплая, мутноватая вода немного освежила их, вернув каплю бодрости и сил. Выбравшись из оврага, они вновь побрели на запад, пошатываясь под мягким, но необоримым грузом усталости, давившим на них все сильнее и сильнее. Наконец Фарика не выдержала и, вызывающе подняв вверх подбородок, с расстановкой произнесла:

– Я – больше – не – могу.

Хорив остановился. Вокруг ничего не напоминало о войне, от которой они сбежали, только далеко позади, из-за поросших редким лесом холмов подымалось слабое зарево, смешиваясь с сероватым светом зари, в котором поблекли и уже начали таять звезды.

– Что ж, – сказал он и поразился, каким глухим и невыразительным стал его голос, – я думаю, мы можем остановиться там.

Он вяло махнул рукой в сторону неглубокой балки, полностью скрывавшейся за густыми зарослями шелюга. Дети были так измотаны, что ничем не выразили своей радости, молча направившись в указанном направлении. Забравшись в прохладное нутро оврага, подальше от посторонних глаз, брат и сестра ничком повалились на землю и тут же заснули, свернувшись калачиком и крепко обнявшись, словно боялись, что кто-нибудь разлучит их во сне. Протяжно вздохнув, Хорив расположился рядом с ними, заложив руки за голову и с наслаждением вдыхая свежий и немного терпкий аромат альфы, чьи высокие мягкие стебли он примял своей спиной. Его веки слипались, но все пережитое накануне не давало ему расслабиться, и он некоторое время следил за мерным колыханием гибких ветвей у себя над головой, тихонько шептавшихся о чем-то, недоступном простым смертным. На какой-то миг ему показалось, что он различил в их переплетении невероятно, невозможно прекрасное девичье лицо, взглянувшее на него сверху вниз и лукаво улыбнувшееся ему. Но видение тут же исчезло, оставив после себя лишь еле слышный отзвук, похожий на далекий чистый смех. Хорив моргнул, удивленный – и не смог уже снова открыть глаза. Невесомая волна подхватила его тело, вздыбила на мгновение – и закружила в своих мягких объятьях, нежно покачивая его из стороны в сторону. Это было так невыразимо приятно, что Хорив улыбнулся в ответ – и уснул, ни о чем больше не беспокоясь. А над землей многострадальной Троады медленно, но верно разгорался новый день…