Алексей Доброхотов: Легенда о Пустошке

Потомственный земледелец, крестьянский сын, внебрачный отпрыск кулака и батрачки прожил Афанасий Никитич всю жизнь на земле в родном колхозе, куда привела его мать, когда отца со всем кулацким семейством отправили в Сибирь на поселение. Давно это было. Еще до войны с немцами. Но он, малолетка, помнил, как зимой садился в сани степенный бородатый мужик и бабы вокруг голосили: «На кого ж ты нас оставляешь?» Потом пришел голод, а следом тяжелый труд. Даже малых детей гнали на пашню зарабатывать колхозные палочки. Весь день трудились, а результата не видели. Не образовывался достаток в доме от общественного труда. Не богатели семьи. Трудились кучей на одном поле, а урожай дядя из города забирал. Получалось так, что все вокруг общее, все вокруг ничье, но трогать не смей. Так и отучила Советская власть мужика работать. Перестала земля кормить.

Пришлось крестьянам, по указанию райкома, животноводством заняться. Завезли стадо коров. Начали колхозники сено на полях заготавливать. Вроде как пошло дело. Даже с планом по продаже молока справлялись. Только хозяйство наладили, война пришла. Мужиков со дворов сгребла, коров на мясо определила, чтоб врагу не достались, колхоз отменила.

Но повезло Пустошке. Не пожег ее немец. Даже на постой не останавливался. Стороной прошел. Одни партизаны по ночам разбойничали. Все из амбаров выгребали, во имя Победы. Голодали колхозники, перебивалась мерзлой картошкой. Когда же откатился немец на Запад, ушли и партизаны. Полегчало. Снова привычно замычали коровы, молоко на столах появилось.

По зиме Афанасия в армию призвали. Родину защищать. Немца окончательно добивать в его логове. Молодой и безудержный настрелялся боец из автомата вволю. Набегался по вражьим полям. Под Прагой войну закончил, за три дня до Победы. Насмотревшись на западную жизнь, свою, сдуру, ругать начал. За то и поплатился. Прямо с фронта в лагеря уехал, тайгу разрабатывать. Победе в тюрьме радовался. Домой только через восемь лет вернулся. Мать сына не дождалась. Умерла. Поселился в разваливающемся родительском доме. Подлатал крышу. Сел за трактор.

Кто теперь помнит, что в те далекие годы нес Афанасий Никитич на себе почетную миссию лица своего колхоза. Определили его в передовики производства. Самой он оказался подходящей для этого кандидатурой. Красивый, статный, как потом говорить стали – фотогеничный, к тому же и герой войны, как ни как пять боевых медалей блестели на застиранной гимнастерке. Кому же еще агитировать за ударный труд, как не ему. Пришлось оправдывать звание. Сто десять процентов плана выдавал на посевной, да столько же на уборочной, даже если в загул уходил. Два раза в районной газете на первой полосе во весь рост печатался. Именного его лучезарная улыбка на фоне уборочного комбайна обошла обложки многих столичных журналов, наглядно демонстрируя высокие достижения социалистического сельскохозяйственного производства. Даже знаком отличия отметили за доблестный и многолетний труд. Можно сказать первый парень на деревне, после председателя и остальных членов правления. Уважаемый человек.

Молодую жену взял себе из райцентра. Красивую, работящую. У самого второго секретаря райкома партии отбил. Все мужики восторгались. Десять ящиков водки на свадьбе выпили. Шумно прошла свадьба. По-настоящему, по-деревенски, крепко и с мордобоем. Новый дом за год срубили. Переселились. Новая жизнь заладилась. Жена им гордилась. Бабы завидовали. Мол, работящий, малопьющий, почти не гулящий. Трех сыновей растил. Дом стараниями прирастал. Хозяйство крепло. Планировал даже детей в университет отправить. Персональную пенсию обещали… Но наступили дни перемен.

Все одно к одному под откос пошло, прахом. Начальство разбежалось. Работы не стало. Младшего любимого сына Советская Армия в Афганистане сгубила. Среднего самого работящего Федьку новые власти посадила за что-то. Так толком и не объяснили за что именно. На суде говорили сразбойничал с кем-то. Уехал в область на заработки и вот тебе на! Но разве мог сын сотворить такое? Конечно – нет. Просто милиции все равно кого посадить. Вот и схватили первого, кто под руку подвернулся. Когда теперь выйдет?.. Пишет, что еще три года до срока осталось, помнит, любит… Но вернется ли?.. И возвращаться куда? Нет больше деревни. Один лес кругом шелестит. Что ему тут делать? Разве что на волков охотиться. Старший Митька и вовсе сгинул где-то в столицах, даже и след простыл. Растворился в суете новой жизни. Ни вестей, ни адреса. Жив ли?..