Авраам Шейнкман: Эти странные 55

Далее последовали два часа перекрестного допроса. Арик лаконично отвечал, а директор отмалчивался. На исходе первого часа Кублацкий, молча, встал, подошел к своему письменному столу, открыл левую дверцу, достал оттуда начатую бутылку водки, отхлебнул глоток прямо из горла и, молча же, возвратился на место. Члены комиссии выразительно переглянулись, а начальник службы снабжения и замдиректора треста Сытин с восхищением выдохнул:

– Ну, ты даешь, Ильич! При нас?

Остальные промолчали. За 20 минут до окончания перерыва Калмыков сказал:

– Ну-ка, вы оба, сходите в туалет. Мы тут без вас…

Директор и Арик вышли. Арик без сил уселся на грязный подоконник в коридоре конторы. Другие члены администрации слонялись вокруг здания, курили, прогнозировали.

Через полчаса всех позвали назад в директорский кабинет. Когда все с шумом расселись, Калмыков встал и заключил:

– Картина, товарищи, скверная! Все подтвердилось. Директор скрыл факты и сигналы, полученные от главного зоотехника. Кроме того, уничтожив документы, он пытался помешать нашей работе, исказить фактическое положение дел.

Мы сейчас еще не можем сделать окончательные выводы и поэтому поступим так. Тут остаются руководители отраслевых служб треста еще на три дня. Мы с Ниной Ивановной и товарищем Сытиным улетаем сегодня вечером. Все специалисты совхоза, о которых шла речь в докладных, должны будут подробно письменно дать объяснения комиссии по фактам, приведенным в бумагах. То есть инженер – инженеру, ветеринар – ветеринару, и так далее, и так далее. Мы у себя изучим эти материалы, а окончательные выводы сделаем позднее. Всем все понятно? Вопросы? Нет? Тогда все свободны. Губенко, останься. Ильич, давай обедать и проводи нас в аэропорт.

Когда все присутствующие ушли, Сыромятова спросила:

– Как у тебя настроение, Арон? Тут мы тебя обидели. Ты работать-то собираешься или побежишь искать лучшей доли? Россия большая!

Арик ответил, что Кублацкий предложил ему уезжать из совхоза, искать другую работу.

– Ты забудь, что Кублацкий говорил, – резко сказал Калмыков. – Он уже себя показал. Тебя самого спрашивают, что думаешь делать?

С тяжелым вздохом Арик ответил:

– Работать здесь, что же еще…

– Работай как работал, – сказал Винокуров. – Только больше ничего никому не пиши. Да и некому уже здесь писать.

Арик посмотрел на главбуха треста и спросил:

– А что, директор уже не работает?

– Нет, он с сегодняшнего дня в отпуске за 3 года. У него как раз пять с половиной месяцев накопилось. Через месячишко все узнаешь, а пока трудись как прежде, никого не слушай. Трудно тут вам всем. Завальное хозяйство. Мы знаем. Будем думать и решать, как быть с вашим совхозом. Ну, пока, давай руку.

Арик вытер ладонь о рабочие штаны и попрощался с членами комиссии.

Рабочее время закончилось, и в этот день он возвратился домой раньше обычного. Жены и детей дома не было. Они собирали грибы в лесу на ужин, и овчарка Лайма, любимица семьи, носилась с ними. Дома была одна болонка Кроха. Было еще светло. Арик принял душ и не заметил, как уснул в детской комнате.

Сентябрь 1978 года – 1979 год.

Ежегодный забой зверей для получения ценного меха проводился во всех зверохозяйствах СССР в период с 1 ноября по 28 декабря. Но усиленная подготовка к этому важному и сложному мероприятию, как правило, начиналась в сентябре-октябре.

1 сентября школьники и студенты начали очередной учебный год, а Арик получил по телетайпу приказ о назначении на должность исполняющего обязанности (и.о.) директора совхоза.

Для представления Арика в новой должности прилетел главный ветврач треста «Сахалинзверопром» Морозов. Он же съездил с Ариком в горком КПСС города Елизово и в горисполком, а также провел общее собрание работников совхоза. Кроме того, по просьбе Арика, Морозов решил вопрос о переводе главного ветврача совхоза Олефиренко на аналогичную должность в новый Командорский зверозавод, принадлежавший объединению «Камчатрыбпром» и разместившийся на острове Беринга, одном из двух островов Командорского архипелага. Таким образом, в совхозе на одного злостного сплетника и бездельника стало меньше.

Производство захлебывалось в бесконечных проблемах разных служб. Теперь, отвечая уже за весь совхоз, Арик должен был работать еще больше, еще напряженнее. И он работал. 1978 год закончили без выполнения плана из-за летнего падежа зверей, но зато с высоким зачетом по качеству пушнины, сданной государству на Омском пушно-меховом холодильнике. Исполняя обязанности директора совхоза, Арик получил реальную возможность параллельно реализовать свою программу повышения профессиональной квалификации. В начале 1979 года, он, с разрешения треста, съездил в Москву на ВДНХ (Выставка достижений народного хозяйства) и побывал в своей аспирантуре, где договорился о продолжении научно-исследовательской работы по теме диссертации. Кроме того, он поступил на двухлетние заочные курсы повышения квалификации руководящего состава по экономике сельского хозяйства при Минсельхозе РФ в Орликовом переулке, 3, в Москве.