Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

— Ненавижу!!! — прорыдала София, снова и снова рассекая воздух острым клинком. — …Почему у тебя есть все, а у меня ничего?! Я тоже правнучка короля… тоже принцесса!..

Пятясь, Грегорика, уперлась спиной в перила, ограждавшие мостик. Дальше отступать было некуда, и ее правая нога, почему-то отведенная назад и чуть согнутая, уже оказалась за дырчатым настилом.

— Почему он обманул меня?! Почему лишь воспользовался мной?! Почему во сне шептал не мое имя… — София шагнула вперед, сверкнув безумными глазами, и занесла кинжал для последнего удара, — … а твое?!

Вытянув вперед руки, как вратарь, я прыгнул с разбегу, понимая, что не успею — и в этот миг Грегорика уверенно и сильно ударила ногой в сверкнувшей хрустальными искрами туфельке, угодив Софии чуть ниже колена. Нога инсургентки подломилась, и она с выражением огромного изумления на лице упала на колени.

Налетев, я перехватил тонкое запястье и завернул руку с кинжалом за спину, так, что София почти уткнулась лицом в настил. Ослабшие пальцы безвольно разжались, звякнуло выпавшее оружие.

— Не понимаю, — проговорила принцесса, поправляя едва не слетевшую туфлю. — Почему все до единой девушки Якова только и ждут момента воткнуть мне в спину нож? Не могут же они видеть во мне конкурентку? — почти жалобно поинтересовалась она.

Мне осталось лишь пожать плечами. Если честно, ответ лежал на поверхности: несмотря на то, что принца окружали девушки из самых высших аристократических кругов, даже они не могли не испытывать чувства неполноценности, оказываясь рядом с принцессой.

— Должен сказать, вы удивительно спокойно держитесь, ваше высочество.

— Ах, оставьте! Пытаюсь же объяснить — каждая из них так и пронзала меня глазами, когда считала, что я не вижу. Даже приятно, когда, наконец, нашлась та, что накинулась открыто. Настоящая Кармен!

— Мда, трансильванцы не зря родственны цыганам… эй, что это вы делаете?

— Достаточно, отпустите ее, — велела принцесса, присев перед нами. Ее рука решительно освободила запястье инсургентки от моей хватки. Грегорика взяла Софию за плечи и встряхнула, строго глядя в остановившиеся глаза. — Зачем вы оставили гондолу и пошли за нами? Это было ужасно глупо, еще глупее, чем ваша прошлая эскапада с мятежом.

— Да она просто ненормальная, — подсказала из-за спины Алиса. — Бросьте ее и бежим. "Олимпик"-то падает!.. То есть, тьфу — взлетает. Пошли, скорее! — она потянула меня за руку, но я воспротивился.

— Вы пока вдвоем бегите вперед, мы сейчас догоним.

— Ну, как хочешь… только не задерживайся слишком… — Алиса обиженно отвернулась и припустила по настилу дальше. Отличница последовала за ней, все время оглядываясь.

Проводив их взглядом, принцесса продолжала:

— …И глупее всего ваша ревность, София. Если бы я желала вам зла, то просто отправила бы обратно к Якову. Вы же и сами теперь поняли, насколько он двуличен. По-настоящему его интересуют только интриги, я знаю это давным-давно, — с каждой фразой она встряхивала Софию, которая, казалось, впала в прострацию. Не отвечая, та смотрела в пространство, мимо принцессы, и голова ее безвольно качалась, отягощенная гривой иссиня-черных волос.

— Так что же нам с вами делить? Зачем пытаться убить друг друга?..

— …Убить? — посиневшие от холода и недостатка воздуха губы инсургентки вдруг шевельнулись. Мне в глаза вдруг бросилась ее левая рука, которую она все это время прижимала к груди. Кажется, у нее было что-то спрятано за корсажем…

— Это же… граната!.. Берегись!!! — выкрикнул я, попытавшись выхватить рубчатое чугунное яйцо. Но было уже поздно. Звякнуло выпавшее кольцо, в руках у инсургентки звонко хлопнуло, и рычаг отлетел, кувыркаясь в воздухе. Из запала гранаты заструился белый дымок. София зажмурилась, быстро перекрестившись. Грегорика, широко раскрыв глаза, хотела что-то крикнуть, но в следующее мгновение я почувствовал внезапный толчок в спину и повалился на Софию.

Вылетевшая из темноты, точно молния, телохранительница на ходу подхватила хозяйку и стремительно прыгнула вместе с ней вниз, через перила настила.

— Проклятье!.. — рявкнул я, выкручивая гранату из слабо цепляющихся пальцев инсургентки-самоубицы. Секундой позже горячее рубчатое яйцо оказалось в моей руке, и я изо всех сил запустил его вдоль настила обратно — в ту сторону, откуда мы прибежали.

Темноту разорвала вспышка, по ушам резко ударило. Несколько осколков взвизгнули над головой, уйдя в тугие бока газовых мешков, один звонко отразился от настила в шаге от меня и Софии. Меня затошнило при мысли, что бы случилось, опоздай я хоть на секунду.