Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

— Петра это твой брат, да? А в какие он ворота вошел?

— Прощелку нашел, позадь тех ворот, что вы, дяденька, сбыли. Стеклушко там треснуло да и выпало, залезти можно. Петра любопытный — страсть! И неслух еще.

— Получается, он прошел насквозь отсюда и вышел с другой стороны? Отлично, это то, что нам надо. Спасибо, милая, — я обернулся к остальным, выжидательно смотревшим на нас. — Попытаемся проехать напрямую по эстакадам.

— Но выдержат ли они танк? — задумалась принцесса. — Эстакады собраны из довольно тонких листов металла. Если мальчик смог пройти пешком, это не значит, что получится проехать.

— Надеюсь, что получится. В конце концов, это транспортная сеть для вагонеток — вон они стоят, видите? Штук пять уже вполне сравнимы с танком по весу, а ведь их еще и толкали каким-то локомотивом — скорее всего, электровозом. Думаю, эстакады рассчитаны на приличную нагрузку. Меня больше заботит ширина. Рельсовая колея — хоть и широкая, гадариканская — намного уже габарита танка. Хорошо хоть по бокам идут вон те кронштейны. Гусеницы помещаются впритык, а я не такой уж мастер вождения гусеничных машин, чтобы обещать ювелирную точность. Но бросать танк мы не можем, как вы понимаете.

Грегорика согласно кивнула.

— Конечно. Без него нам не спастись самим, не помочь крестьянам и не выручить оставшихся на хуторе девушек.

— Тогда поступим так — я поведу, а вы все идите пешком сзади. Мало ли что. Нет, не пугайтесь раньше времени. С каждой стороны, как мне кажется, останется по футу, так что танк должен пройти. Обзор вот только из будки плоховат, не то, что смотреть снаружи. Чтобы видеть прямо под носом и нижние ветви гусениц, придется высовываться и тянуться вперед, и я так уже делал… но тогда страшно неудобно ворочать рычагами. И педали так расположены, что, согнувшись, на них не надавишь, как нужно. Усилие слишком большое. Дернется гусеница некстати, а лететь тут неизвестно сколько… Так что гарантий я не дам. Вылезайте.

Как ни странно, девушки не изъявили желания слезть с брони. Принцесса задумчиво покусывала жемчужными зубками нижнюю губу. Брунгильда молча смотрела вдаль, над эстакадой. Весна нерешительно вертела головой, глядя то на одну, то на другую. Повисло неловкое молчание. Наконец, Грегорика тряхнула головой.

— Нет, если мы будем просто смотреть со стороны, как вы рискуете, это будет нечестно.

Брунгильда лаконично поддержала ее:

— Без башенного стрелка нельзя.

— Хм, действительно, если вдруг разбойники выскочат… ну, хорошо, Брунгильда будет у пушки. Но все прочие…

— Я буду указывать дорогу, — решительно прервала принцесса. — Снаружи отлично видно гусеницы и края эстакады, а вы будете выполнять мои команды. Хорошо?

Секунду поразмыслив, я кивнул.

— Так будет гораздо безопаснее, конечно. Договорились. Иду след в след, ваше высочество.

Грегорика легко спрыгнула на стальной настил, приняла Ромику и помогла слезть Весне. Черноволосая отличница вместе с девочкой отошла назад, за корму, а принцесса бестрепетно ступила на гудящую под ногой узкую — едва десять футов — эстакаду, повисшую над пустотой. Золотые локоны вспыхнули в свете фар, ослепительно уколола глаз искра бриллиантового страза, случайно уцелевшего на платье. Сандалии с веревочной шнуровкой и наискось обрезанный подол, открывающий стройные ноги, вызывали в памяти античных амазонок, а решительное и сосредоточенное выражение лица лишь усиливало это впечатление. Прикрывая глаза ладонью, она осторожно подошла к краю платформы — здесь почему-то не было никаких перил — и всмотрелась вниз. Пожала плечами — видимо, не смогла рассмотреть дна — и поманила меня рукой. Взвизгнул стартер, и двигатель снова загремел, сотрясая корпус танка мелкой дрожью. Поигрывая сцеплением, я осторожно, по сантиметрам, двинул многотонную машину вперед, с замиранием вслушиваясь — не раздастся ли снизу скрип подающихся стальных ферм.

Грегорика попятилась, щурясь от света, взмахом правой руки велела немного исправить курс. Пронзительно скрежетнула по стальному настилу левая гусеница, и машина, словно затаив дыхание, вошла на узкую эстакаду. Все оказалось еще хуже, чем я думал — внешние обрезы траков повисли над пустотой на пару дюймов. Кое-где в боковых листах встречались вырезы, и тогда гусеницы жутко провисали вниз. Я вывернул шею, пытаясь хоть одним глазком заглянуть в неодолимо притягивающую взгляд пропасть неведомой глубины. Из общих соображений было понятно, что едва ли строители купола стали бы рыть здесь провал до центра земли — зачем? — но приглушенный гул текущей где-то внизу воды указывал на изрядную этажность. Как только принцесса не боится пятиться по не огражденной ничем эстакаде, только временами поглядывая через плечо? Да еще ослепленная фарами? Выключить бы их, но тогда будет совсем уж страшно. Хотя и так — мы словно муравьи, ползущие в темноте по ниточке, натянутой между балконами многоэтажных зданий.