Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

— Если мы последуем за ним, то окажемся на поверхности. Правда?

— Скорее всего, — согласился я. — Но нужно бы поразведать и здесь. Кто знает, что там, наверху. И, кстати, вот только пришло в голову… кто же, интересно, отложил все эти яйца?

Слабый луч фонаря канул в холодный мрак уходящего вперед тоннеля, перечеркнутый стеклянистыми нитями, и бессильно утонул в нем. За пределами его досягаемости могло скрываться все, что угодно.

Тишина. Легкий шорох придвигающихся тел. Я почувствовал, как чьи-то пальцы крепко сжали левую ладонь. Стоп, и за рукав руки, держащей фонарь, тоже кто-то осторожно ухватился. Ясное дело, Алиса, и… кажется, очкастая отличница. Взволнованное дыхание принцессы, которая держала под руку инсургентку, я безошибочно чувствовал правым ухом.

— Простите, не хотел пугать. Вообще-то, конечно, надо бы разведать, что там. Постоите здесь, пока я погляжу? Правда, без света вам будет не очень…

— …Еще чего! Даже и не думай! — Алиса дернула меня назад, словно я уже собрался вырваться и сбежать.

— Сейчас… мы не можем позволить себе легкомысленности, — проговорила принцесса.

Настороженное молчание свидетельствовало, что девушки приняли это к сведению.

Первой, естественно, двинулась Брунгильда. В двух шагах я, подсвечивая фонарем и покачиваясь, когда в спину тыкались старающиеся не отстать остальные. Перпендикулярный проход тянулся футов двадцать, выводя к массивному открытому люку с мощным кремальерным запором. Слизистый след вел туда, через порог. Телохранительница ступала по нему, словно по паркету, не обращая ни малейшего внимания, несмотря на то, что осталась лишь в тонких чулках, практически босиком. Девушки же за спиной, лишившиеся туфель — обутым после водопада остался один я, вот вам преимущество шнурков! — брезгливо отдергивали босые ноги, но тоже шли. Деваться все равно было некуда.

За люком оказался тесный лестничный тамбур: наверх уходили теряющиеся в темноте секции ржавого стального трапа. На гудящих ступеньках иногда похрустывали под ногами высохшие трупики личинок.

Мы поднимались долго. Я начал, было, считать марши, но на двадцать пятом сбился со счета. Наконец, лестница закончилась, и еще один люк вывел нас в длинную горизонтальную потерну. Поймав взгляд Брунгильды, я повертел головой и предположил:

— Возможно, это ход, идущий в толще плотины. Тогда нам нужно не направо, к ней, а налево — к выходу.

Здесь уже чувствовался едва заметный сквозняк, очевидно, работала старая вентиляция. Скоро мы нашли ее — слизистая дорожка вела и вела, пока не свернула в забранную толстыми прутьями шахту.

— Путеводные камешки Гензеля закончились. Придется дальше своими силами.

— И хорошо, — заметила Алиса. — От этой слизи у меня уже между пальцев чешется.

— Так оно и неплохо. Я слышал, органические яды хорошо растворяют омертвевшую кожу. Ножки будут чистые и гладкие, как у ребенка. Правда, если яд впитается, покрасоваться уже не успеешь…

— На тебе!!!

Шмяк. Слабовато. Похоже, она начинает выбиваться из сил.

— Хорошо, не буду, не буду. Идемте, я думаю, скоро должна быть лестница наверх.

Так и оказалось, но только воспользоваться мы ей не смогли. То ли толстая стальная дверь с выписанной непривычным готическим гардариканским шрифтом табличкой "Выход" приржавела, то ли по неведомой причине осталась запертой с той стороны, но открыться она не пожелала. Пока разочарованные спутницы переводили дух после групповой попытки навалиться и открыть дверь общим напором, я прошел чуть дальше по потерне и посветил. Здесь было намного суше, чем в водоводном тоннеле, и на полу толстым слоем лежала пыль. Вдоль стены уходили несколько кабелей. Через равные промежутки на уровне головы поблескивали плафоны мутного стекла — старая система освещения.

— "Выход", "выход", но только не для нас. Сколько уже можно?! Мы что, будем вечно так бродить? Золтик, ты же обещался вывести на волю… о чем ты только там думаешь? Где ты, вообще?! — в голосе Алисы звучала истерика. Ничего удивительного — бесконечные блуждания в пахнущем плесенью мраке кого угодно заставят биться об стену головой и рыдать.

— Успокойтесь, успокойтесь, Алиса, — попыталась угомонить ее принцесса. — Мы отдохнем, поищем дорогу…

— Здесь так темно… и холодно… Даже жуки отсюда уползают, чего вы от меня хотите?! Я… я больше не могу!!! Пустите!..

Повернувшись спиной, я стоял неподвижно. Световое пятно фонаря застыло на шероховатом бетоне стены.