Дмитрий Пшеничный - Превосходство

Мужчины весело зашумели, но Хейден жестом дал понять, что ещё не закончил.

– Таким образом, мы разделим все добытые вами трофеи и драгоценности между двумя нашими командами и никем более.

Толпа больше не могла, да и не хотела себя сдерживать. Пробиваясь через заглушающий любую речь радостный гул, Роберт, надрывая голос, в завершение пробасил:

– …Теперь мы пойдём на север, вдоль побережья Флориды и Каролины, чтобы затем бросить якорь в одной из бухт Новой Англии.

Моряки его уже не слушали. Хейден нашёл взглядом Смола – великан был задумчив и выглядел хмурым. Вероятно, он считал претворяемый план предательским, идущим вразрез с братской честью, но Бобби не мог согласиться даже мысленно.

В конце концов, однажды это должно было случиться – или ему, стало быть, и дальше следовало горбатиться на Джонса и Чаддока, месяцами существуя жизнью каторжника, ежедневно рискуя собственной шкурой, и всё ради того, чтобы после всего получить жалкую подачку со стола сытых ублюдков, издевательские объедки от того, что он и его люди добывали потом и кровью?..

Говоря об остальных, большинство моряков такому решению были только рады (хотя они скорее всего были рады любому решению, ведущему в итоге к дележу). Запротестовал сперва один только Брукс и несколько людей с «Кокетки», по наитию поддержавших предводителя. Но и Гай, надо полагать, в основном бунтовал только потому, что предложение изначально поступило не от кого-нибудь, а от ненавистного Нэша – тут уж Брукс не имел никакого морального права согласиться. Тем не менее, как только Хейден в цифрах объяснил ему все выгоды новой схемы, Гай сразу же умолк и более к данному вопросу не возвращался.

«Каприз», «Кокетка» и трофейный галеон «Сан-Хоакин», отремонтированный, заново оснащённый и переименованный корсарами в «Доблесть», добрались до Нью-Йорка к середине октября – виной относительно долгому плаванию послужила неблагоприятная погода – суда то сутками простаивали из-за штиля, то вынуждены были укрываться от продолжительных штормов.

Хейден решил не идти дальше в Новую Англию – они могли бы, например, причалить в Род-Айленде, где были бы ни менее радужно встречены, но Роберт не хотел больше затягивать – люди на борту начинали волноваться и им уже просто необходимо было осесть где-нибудь в тихом и укромном месте. К тому же, Хейден хорошо знал местного губернатора, полковника Бенджамина Флетчера, в поддержке которого он нисколько не сомневался.

– Почему ты так ему доверяешь? – спрашивал Нэш, взятый Робертом с собой, когда трое (с ними ещё был рыжеволосый Нэт Сайер, новый помощник Брукса) приближались к роскошному особняку на углу Уайтхолл-стрит – трёхэтажное здание, хотя и выстроенное в типичном для города голландском стиле, со стенами из красного кирпича и миловидной мансардной крышей, всё же явно выделялось своей элитарностью.

– Я никому не доверяю, – безучастно улыбнулся Хейден, отворяя перед Нэшем калитку, – но Бенджамин – пройдоха похлеще Джонса, свой в доску в нашем деле, так что бояться нечего.

Осень в том году на восточном побережье выдалась особенно холодной. Здешний климат и без того сильно отличался от тропических широт, а на этот раз привыкшим к вест-индской жаре морякам и вовсе пришлось туго – температура редко поднималась выше пяти-шести градусов, а за частоколом, в низинах, кое-где даже лежал снег.

Пройдя во внутренний двор, около парадного входа в дом Нэш заметил карету. У экипажа стояло несколько людей – один из них, по всей вероятности, был хозяин поместья Флетчер, мужчина лет пятидесяти, в строгом сером камзоле и парике. Его приземистый визави, судя по оказываемым ему почестям бывший авторитетным гостем, кутался в длинной котиковой шубе и, очевидно, мечтал поскорее забраться в экипаж, в то время как генерал-губернатор, прощаясь, всячески ему в этом мешал, не желая выпускать приятеля из сердечных объятий.

Хейден со спутниками постепенно приближались, и в какой-то момент Нэш смог заглянуть внутрь кареты – за большей частью скрывающих их перегородкой сидело ещё двое. Хорошо был заметен средних лет мужчина, что-то оживлённо рассказывающий свое…

Нэш рассмотрел не сразу, но теперь видел отчётливо – в полумраке, рядом с джентльменом, сидела девушка. Из-под аккуратной шляпки на тонкие плечи спускались пряди лощёных рыжевато-каштановых волос.

Нэт Сайер отпустил какое-то замечание, но Томас не слушал.