Дмитрий Пшеничный - Превосходство

А потом Роберт потерял контроль над собой. Случилось то относительно редкое настроение, о котором упоминалось ранее, за которое капитан и получил в своё время говорящую приставку «кровавый» к имени.

– Что ж… – Хейден театрально вздохнул. Для его врагов это обычно значило смерть, – один был дерзкий, другие – мерзки. Приведите Баккера. Свиней под нож.

Нэш, к тому времени уже немного утихомирившийся, наконец высвободился из-под державших его рук. Он чуть подался вперёд и крикнул:

– Стойте! Оставьте светловолосого – он может быть полезен.

Роберт, не оборачиваясь, жёстко ответил:

– Ты бы лучше о своей шкуре волновался.

Томас не сразу понял, что происходило.

С «Кокетки» привели Баккера, причём его собственные люди, в прошлом одни из самых доверенных. Голландца, вдрызг пьяного, поставили на колени по самому центру шкафута.

Нэш краем глаза увидел, как чётким движением перерезали глотку первому испанцу, тому самому толстяку, с которым ранее беседовал Хейден. Убитого выбросили за борт: Нэш услышал всплеск воды, и в тот же миг раздался вопль уже следующего несчастного – мгновение, и в море скинули ещё один труп.

В ту же секунду он ощутил чью-то крепкую хватку на плече. Нэш повернулся и ему всучили в руку тяжёлый пистолет с длинным дулом.

– Вообще-то я не обязан тебе это объяснять, – услышал он холодный, полный непоколебимости голос Хейдена, – но я хороший человек, а потому спасу твою душу, во всяком случае, сегодня. Эта мразь порезала нашего доброго товарища Винса Мейсона. По вине этой падали, в плавании сдохло много хороших ребят – от болячек, гнилой пищи и прочего дерьма. Наконец, червь подставил и тебя – мы должны были пришить того, кого Баккер отправит с Бруксом – ведь это, стало быть, была бы его крыса. Тебе повезло – Джонс не захотел марать руки, а мне ты приглянулся. Тебе дали взаймы – пришло время вернуть с процентами.

Нэш внимательно выслушал Роберта, а затем посмотрел на стоявшего перед ним на коленях Яна: голландец представлял собой жалкое зрелище. Хотя и будучи абсолютно пьяным, он, похоже, всё-таки понимал, что должно было произойти. Но вместо того, чтобы молить о пощаде, бунтовать, дерзить, пытаться что-либо предпринять или ещё чёрт знает что делать, старый авантюрист смиренно опустил голову и тихо жалостливо плакал – будто провинившийся ребёнок.

– Я никогда раньше не убивал, – попытался возразить Нэш.

– Однажды всё бывает в первый раз, – холодно отрезал Бобби.

– Разве это по-мужски? Дайте ему клинок или…

– По-мужски должно убивать мужчин. Об падаль марать руки не следует – её нужно давить.

– А если я не смогу?

– Мы сможем, будь уверен. Сможем вас обоих.

Нэш подошёл к Баккеру и поднял пистолет. Голландец, который казался ему теперь каким-то беспомощным, бесполезным, только раздражающим слух и зрение червём, опустив голову, жалобно скулил. Том потянул его за волосы и просунул дуло в рот.

Он на мгновение обернулся и встретился глазами с Бруксом. Тот улыбался. На секунду Нэшу показалось, что Гай не верил, что он сможет. Он тогда подумал, что обязан был сделать это хотя бы ради того, чтобы убрать эту ненавистную ухмылку с его лица…

Томас ещё раз посмотрел на Баккера, а потом на Хейдена.

– Мейсона он не приказывал убивать. Вы ошибаетесь… – с сомнением сказал он.

В этот момент большинство следивших за сценой почувствовали, что Нэш не решится. Брукс расплылся в дьявольской ухмылке. Роберт, ощутивший глубокое разочарование, потянулся за пистолетом.

– …впрочем – порвать суку не жалко.

Грохнул выстрел.

Нэша захлестнуло волной крови. Он, казалось, никогда не видел её в таком количестве… Алая, бордовая, пурпурная, красная – она стояла у него в глазах во всех возможных оттенках, и куда бы он ни повернулся, он продолжал видеть её везде – только кровь и ничего больше.

Море, океан, бездна крови. А ещё снова эти дьявольские карты.

Он заметил, как упал ещё один валет – на месте рта у него зияла огромная чёрная дыра.

Нэш пытался куда-то убежать от этого кровавого потока, забраться на какую-нибудь башню, колокольню, на что угодно, но только ничего не было. Вот она уже у его груди, теперь почти добралась до рта, он споткнулся, она начала заливаться в рот, в нос, в глаза. Он стал захлёбываться, задыхаться, тонуть…

Потом Нэша вырвало – из него полилась какая-то мутная, безумно грязная жидкость, а в ней шестёрки, девятки, валеты, короли…

Томас очнулся с крайне неприятным ощущением – над ним кто-то стоял и пристально его рассматривал. Когда в глазах стало яснее, он увидел светловолосого мужчину лет тридцати. Следует заметить, что для испанца у него была не самая типичная внешность.