Тимур Алиев
Письмо из ниоткуда
Ангелине Борисовне Зайцевой
Часть 1. Преданье старины…
Девушка-картинаПорой такими вот ясными летними вечерами, провожая садящееся за реку солнце (стены ей в этом не мешали), вдруг ощущала Лизонька Шевелёва некий странный, почти человеческий ток, который пронизывал её бесплотную душу и уносил в ту бесконечно далёкую загробную – с её точки зрения – жизнь. В иное, канувшее столетие, где она игривой шалуньей кружила по сверкающему паркету, а восхищённые мужчины не сводили с неё очарованных глаз.
Откуда тогда появился Ржевский? Кажется, из той двери… Но нет. Он бы ни за что через неё не пролез в своём наряде!
Ах да! В двадцатые годы прошлого века тут затеяли какой-то ремонт, и чудесные дворцовые двери заменили на обычные безликие. Вон изгиб прежних контуров проступает… Ещё и окна кирпичом заложили. Кому они мешали? И всё только для того, чтобы потом опять их разобрать. Зачем?
Говорят, в то странное время сюда вселилось какое-то казённое учреждение, и вся зала была разделена на многочисленные коридоры с тесными комнатёнками. Народ в них кишел, как в муравейнике, пахло канцелярским клеем, и стоял бесконечный стрекот пишущих машинок… Ей недавно рассказывал один знакомый.
Только она ничего этого не видела. Потому что ещё раньше Лизу вынули из её «окошка» и подвергли странной процедуре: тщательно натёрли со спины жидким пчелиным воском. А потом поместили в какую-то кладовку. Где она и проспала много-много лет.
Последним, что сохранилось в памяти, были чьи-то крики, треск беспорядочной стрельбы на улице, да бережные руки, которые нежно, словно прощаясь, провели старческими пальцами по её удивительному, вечно юному лицу…
А потом о ней снова вспомнили! Она проснулась от хлынувшего в глаза радостного весеннего солнца. Её умыли и опять поместили в «окошко», как она называла свою красивую раму. И повесили практически на том же месте. Только сразу Лиза этого не поняла. Настолько всё изменилось. Позже только узнала, что проспала без малого сто лет. Вот такая «спящая красавица»…
Ветер прошлого…И сейчас она снова ощутила этот удивительный ток, что, заставляя расступиться время, отворял ей портал в далёкое, без следа ушедшее прошлое. Словно волшебный ветер подхватил иссохший листок с бульварной скамейки, да и перенёс его в восьмидесятые годы девятнадцатого века…
Вон уж показалась их усадьба, которую купил отец незадолго до её рождения – как она хороша в конце октября, да ещё, если смотреть на неё с высоты птичьего полёта!
Холмистые луга, за ними хозяйственные постройки, цветник с фонтаном перед двухэтажным родительским домом, стоящим на краю разросшегося парка.
Тронутый ряской пруд с горбатым мостиком, за которым парк незаметно переходит в настоящий лес.
В лесу исчезает протянувшаяся через всё именье извилистая тенистая дорога.
А далее, чуть левее, тот роковой овраг, у которого оборвалась короткая Лизонькина жизнь. Но не об этом сейчас…
«Дворянских грёз заветные аллеи…»Ах, ведь она помнит юного Бальмонта! Забавный такой был мальчуган: она встречала его на детских праздниках, куда приводила сестрёнку.
Господи, да кого она только не помнит?!
Например, тот неуклюжий, страшно непоседливый кавалер, ухаживающий на балу за всеми барышнями подряд и без умолку трещавший о том, что в каждой из них он видит черты героини своего нового романа.
Граф Т. к тому времени уже много чего написал. А Лиза, барышня начитанная, решительно вступила с ним в полемику относительно его литературных героев. Кажется, три мазурки напролёт проспорили! Она сразу поняла, что с чердаком у графа уже тогда было явно не всё в порядке!
А случилось это в Москве. Той самой зимой, когда её впервые вывели в свет.
На зиму они всегда переезжали в Москву. И снимали флигель в Мёртвом переулке.
Встреча со Светлейшей КнягинейА в Санкт-Петербурге Лиза была только один раз. Но разве такое забудешь?
Её мать, бывшая фрейлина Светлейшей Княгини Юрьевской, попросила аудиенции у своей прежней патронессы.
Лиза помнит, в каком волнении мама готовилась к визиту во дворец. И вот, когда в ожидании её возвращения, Лиза тихо грустила у окна, в комнату влетела взволнованная гувернантка с перепуганными глазами. Оказывается, Екатерина Михайловна пожелала видеть дочь своей фрейлины. Причём немедленно!
Читать дальше