Тимур Алиев - Письмо из ниоткуда

Некоторые барышни, надеясь быть приглашёнными, уже остановились на ком-то из вновь прибывших и отчаянно кокетничали глазками, пытаясь привлечь внимание избранных кавалеров. Гусары же намётанным взглядом изучали окружающий их «цветник», в котором, право, можно было и заблудиться.

Наиболее решительные из начинающих кокеток сами уже завязывали светские разговоры с импозантными визитёрами. Но Лиза в этих играх уьия не принимала.

Во-первых, она привыкла, чтобы знаки внимания оказывались ей. Во-вторых, толкаться среди нищих на паперти в надежде на подачку от «их милостей» – что может быть унизительней? Да и вообще, она в Москве и Санкт-Петербурге не таких соколов видала! Что бы подумала о ней Светлейшая Екатерина Михайловна, заметив «милое дитя» в подобной роли?

Эти благоразумные размышления были прерваны раз уже слышанным раскатистым баритоном: «Судар-рыня, а р-разр-решите вас на мазур-рочку?» Так и есть: перед ней во всей своей красе стояла «печка»!

На обычном балу подобная ситуация была бы в принципе невозможна – молодые люди записывались в очередь на танцы к Лизе заранее и помечались ею в специальной бальной книжечке, чтобы никого не забыть. Се ля ви: удел дурнушек в одиночестве томиться возле стен, ожидая милосердного кавалера. У Лизы с ними всегда был перебор.

И отказывать кавалерам ей тоже доводилось, причём не раз и не два. Хватало в Москве таких желающих: ангажировать девушку более чем на три танца. Что, как известно, позволительно только родственникам и жениху. В противном случае – пятно на девичьей репутации, пересуды, сплетни и т. д.

Так что в подобных ситуациях следовало не просто отказать нахалу (ведь прекрасно знает правила, а всё равно лезет!), но подпустив в голос подчёркнутого холода или, напротив, с обворожительной улыбкой посоветовать обратить внимание и на других дам.

Но если уж ты отказала кому-то – остальным отказывай тоже! Пойти после отказа танцевать с другим считалось кокетством самого дурного толка.

Или такой конфуз: забыла, что обещала танец одному, поэтому дала согласие другому. (Вот для чего нужна бальная книжечка!) Тогда только один вариант: отказать обоим.

И во всех этих щекотливых ситуациях барышню выручает универсальная фраза: «Ах, извините сударь, я устала!» И всё. Таковы правила игры-с.

Но вот что самое удивительное: все эти моменты Лиза не только знала назубок, но чувствовала их, как говорят музыканты, «кончиками пальцев». Чувствовать-то чувствовала, а танцевать с пьяной «Печкой» пошла. А почему пошла? Легко спросить!

Вон сама уже сто пятьдесят лет, без малого, ломает голову над этим каверзным вопросом, а правильный ответ пришёл лишь недавно. Точнее сказать, она и раньше, конечно, догадывалась, но твёрдо признаться себе в мотивах столь странного поступка решилась только в последнее время.

Может быть, картины тоже взрослеют? И даже стареют? Лиза вздохнула, а потом усмехнулась: «Живым бы её заботы!»

Между тем ответ оказался прост, как пареная репа: очень уж заинтриговало её это прикрытое картонкой отверстие с надписью «Затоп».

– Чем именно? Лиза (ах, если бы она могла краснеть!) предпочитала не углубляться в столь щекотливую тему даже сейчас: «Просто женское любопытство!»

Мазурка!

А потом началась мазурка. И гусары, успев уже на балу изрядно дозаправиться шампанским, не подкачали! Были и полёты с отчаянным звоном сверкающих шпор, и чудное кружение умелых танцовщиц в диковинных карнавальных костюмах.

У господ гусар губа оказалась «не дура»: видя всех девушек первый раз в жизни, выбрали самых грациозных – ни с одной не ошиблись!

Когда же, всласть отскакав, отдубасив несчастный паркет и вдоволь побряцав шпорами, гусары встали «во фрунт», а разодетые кто во что барышни – на Лизе, например, был нежно-лиловый восточный костюм с шальварами – пошли описывать круги возле ряженных героев (включая, разумеется, и «печку»), некоторые дамы даже забыли поднести перчатки к открытым от восхищения ртам.

И вот тут-то, после мазурки, когда экстравагантный «кавалер» галантно проводил даму к её месту и даже заботливо предложил стакан воды (оказывается, хорошие манеры этому чудищу тоже не были чужды), Лиза, неожиданно для себя, взяла, да и выдала:

– Сударь, а то, что на вас написано: «Не открывайте печку, в ней угар!», означает, что вы на самом деле можете весь вечер плясать как угорелый?

На мгновение ей показалось, что «рыжие усищи» пришли в некоторое замешательство, но уже в следующую секунду она услышала бодрый ответ: