Анастасия Перкова - Пока ты веришь

По-утреннему серое небо едва начало расцветать первыми красками, обещавшими на редкость погожий летний день. Солнце простирало свои первые лучи и, словно мать, ласкающая своего младенца в колыбели, гладило каждый зеленый лист, каждый раскрывающийся навстречу ему бутон, любуясь своим отражением в каплях кристально чистой росы. Город постепенно начинал просыпаться. По неровным мостовым, скрипя и дребезжа, катили повозки, запряженные сонными быками. Несколько бедно одетых смешливых девушек, подшучивая друг над другом, направлялись в сторону рынка, толкая перед собой тележки, нагруженные овощами, фруктами и зеленью. Группа мужчин разного возраста с мотыгами на плечах проводила молодых торговок тоскливыми взглядами и продолжила свой путь в направлении ворот, чтобы за чертой города попытаться найти себе работу у кого-нибудь из крупных фермеров. Какой-то малыш гнался за собакой, полируя плиты мостовой босыми ногами. На улицах, где жили богачи, заспанные служанки с видимой неохотой принялись вытряхивать половики и развешивать для просушки свежевыстиранное постельное белье.

За утренними заботами мало кто обратил внимание на пару чужеземцев, вошедших в это утро в Тхорас через северные ворота, представлявшие собой начавшую разрушаться арку с заостренным сводом. Кожа новопришедших была белее кожи тхорасийцев. Такая бледная, будто долго не знала солнца. Женщина, едва передвигая ноги, несла на руках крошечный копошащийся сверток. Ее длинная юбка неопределенного цвета была покрыта пятнами запекшейся крови. Она шла чуть позади своего черноволосого спутника, который даже не оборачивался, чтобы удостовериться, что женщина все еще следует за ним. Губы чужеземца были плотно сжаты, лоб прорезали глубокие морщины. Во всей его фигуре чувствовалась какая-то напряженность. Измученная женщина с опаской поглядывала на немногочисленных людей, попадавшихся навстречу, и все крепче прижимала к себе младенца.

– Эй, вам помочь? – спросила полная краснощекая старуха с корзиной еще трепещущей рыбы в руках.

Она поставила корзину на землю и приблизилась к путникам.

– Ой, младенец, – проворковала она, вытягивая шею, чтобы разглядеть ребенка, – совсем крошечный. Недавно родился?

– Сегодня ночью, – уточнила новоиспеченная мать и тут же замолчала, поймав встревоженный и предостерегающий взгляд супруга.

– И ты уже на ногах и в пути? – охнула торговка рыбой, которую все знакомые звали тетушкой Мират.

– Обстоятельства, – коротко бросил мужчина. – Не могли же мы остаться ночевать в лесу, кишащем хищниками.

Резкий голос, неизвестный акцент, недружелюбный вид – тетушке Мират сразу не понравился этот чужак. Тяжелый взгляд карих глаз словно пригвоздил ее к земле. Но молодую женщину ей было жаль.

– Так я могу вам чем-нибудь помочь? – вновь спросила она. – Я тут недалеко живу, можете передохнуть у меня. И еда какая-нибудь найдется.

Женщина умоляюще смотрела на супруга, который явно колебался. Вот так просто доверять людям – это было не в его правилах. Но писк, раздавшийся из тряпичного свертка, заставил его принять решение.

– Хорошо, – выдавил он словно против воли, – только у нас нечем заплатить.

Тетушка Мират отмахнулась с улыбкой, подобрала свою корзинку и пошла вперед, указывая путь.

– Мой сын – рыбак, – болтала она. – Еще солнце не взошло, а он уже на берегу. Все мечтает выйти в море и отправиться далеко-далеко, да нет в Тхорасе такого судна, которое сможет переплыть Большие Воды. Корабли торговцев-то ходят как можно ближе к берегу, а когда и на мель сядут. Вот и говорю, не построили еще такого корабля, чтобы доплыть до неведомых земель. Поди, нигде такого нет.

Она осторожно глянула на чужеземцев:

– Или может, вы такой видели?

– Нет, – отрезал мужчина.

– То-то и оно, негоже простым людям уподобляться богам и ходить по воде, хоть и на огромной лодке. Лучше б свою лодчонку подлатал, а то того и гляди потонет. А говорят, другие люди приплывали из-за Больших Вод, только у них было по три руки и глаза, выпученные как у рыб, – тетушка Мират кивнула в сторону своей корзинки.

– Слабо верится, – процедил чужестранец, жалея, что не отказался от предложения этой глупой назойливой старухи.

– И то правда, – кивнула торговка, – каждый знает, по ту стороны Вод нет других людей. Вообще нет никакого «по ту сторону». Только вода, и больше ничего.