Анастасия Перкова - Пока ты веришь

Она не просила ни у кого из жрецов разрешения ловить рыбу, так как считала, что ей позволено многое из того, что запретно для простых людей, – Лиэ была дочерью вождя. Кроме того, она часто слышала, что это делается лишь в крайних случаях, и не знала, можно ли ее случай считать крайним. Да и, в конце концов, идея наловить рыбы была изначально обречена на провал – у Лиэ не было червей. Она ненавидела червей – вот в чем было дело. Они были скользкими и некрасивыми. Так что Токен всегда копал червей и насаживал их на крючок, а потом протягивал готовую удочку Лиэ, которая сидела, крепко зажмурившись, и открывала глаза, лишь когда крючок с червяком был уже заброшен в воду. Надо ли говорить, что с закрытыми глазами она постоянно промахивалась, вызывая у Токена приступы безудержного смеха?

Где-то он теперь? Может, учит какую-нибудь другую девочку удить рыбу… И даже когда он вернется, разрешат ли им играть вместе как прежде? Еще совсем недавно Лиэ босиком носилась по улицам Тхораса с толпой мальчишек, но сейчас отец ей этого не позволял. Он имел обыкновение говорить, что девочке ее возраста и положения уже неприлично проводить время в компании товарищей противоположного пола. Но Токен всегда нравился ее отцу, неужели и с ним нельзя будет дружить, если он однажды вернется? Порой ей казалось, что он уже и не вернется. Наверняка есть места красивее Тхораса и люди добрее, щедрее и интереснее тхорасийцев. Так что, скорее всего он останется в каком-нибудь другом большом городе, а она, Лиэ, забудет, каким он был. И так времени по детским меркам прошло уже слишком много. Милое маленькому сердцу лицо уплывало из памяти, растворялось в тумане забвения, его черты уже виделись расплывчатыми, когда Лиэ закрывала глаза и пыталась представить, как выглядел Токен. Точно она могла сказать лишь одно – его левый глаз был зеленым, а правый карим. Если бы не эта маленькая особенность Токена, они, может быть, и не познакомились.

В тот пасмурный день пятилетняя Лиэ тайком выскользнула из дома, чтобы побродить по узким улочкам Тхораса, вымощенным песчаником, сквозь сколы и трещины которого пробивалась трава, угрожая в скором времени выстлать мостовые зеленым ковром. Лиэ восторженно глазела по сторонам, пожирая взглядом полуразрушенные каменные дома, увитые диким плющом, остовы глиняных изваяний с отбитыми головами, некогда прекрасные колонны, давно нуждающиеся в реставрации, лестницы с выщербленными ступенями и прочие достопримечательности вымирающего города. Тогда Лиэ еще не понимала, что место, которое она считала своим домом, постепенно и неумолимо гибнет. Все больше буйной зелени появлялось в Тхорасе, окружающий его лес надвигался все стремительнее, сужая свое кольцо вокруг некогда богатого города, в былые времена поражавшего заезжих купцов своей чистотой и роскошной архитектурой. Поговаривали даже, что ночью по улицам разгуливают в поисках жертвы дикие звери. Но для маленькой девочки Тхорас был волшебным неизведанным царством, и она преисполнилась твердой решимости обследовать здесь каждый уголок. Она воображала себя то лесной владычицей, и каждая каменная глыба была ее троном; то дикой охотницей, и за каждым деревом ей виделся быстроногий олень; то пленницей коварных разбойников, сбежавшей из их логова и прокладывающей путь к свободе сквозь густую чащу.

Какой-то шум, раздавшийся из-за угла, вырвал Лиэ из царства детских фантазий. Девочка, спотыкаясь, поспешила туда, и ее глазам предстало шокирующее зрелище. Грязный, оборванный мальчик прижимался спиной к глухой стене, а стоящие перед ним ребята, отвратительно ругаясь, бросали в него камни. Их разъяренные крики и привели сюда Лиэ. Оборванец даже не пытался защищаться, его руки покоились вдоль тела, он терпеливо сносил удары и, казалось, просто ждал, что его мучителям наскучит игра и они уйдут, либо смерть навсегда освободит его от этой унизительной пытки. Один камень почти угодил мальчику в голову, оцарапав висок, и разлетелся мелкой крошкой, ударившись о стену. Мальчик закрыл глаза, тонкая струйка алой крови прочертила путь по его скуле и щеке. Одна капля упала в пыль мостовой. Нет, эти хулиганы не хотели его убивать, это могла понять даже малышка Лиэ. Чтобы убить, достаточно было одного точного удара камнем по голове.

– Вы что делаете? – закричала девочка, сжимая свои крохотные кулачки. – Я отцу расскажу, и вас всех принесут в жертву Тхор на рассвете!!

Лиэ не совсем понимала, что значит «принести в жертву», но эти слова всегда произносились окружающими с благоговейным ужасом, и маленькая дочь вождя Сатора тоже невольно прониклась им. Мальчишки удивленно обернулись.