Вера Мосова - Суженый мой, ряженый

– А он меня стыдится? – удивился Сано.

– А ты на себя посмотри! – хмуро сказала Маруся и повернулась к выходу, но в воротах она обернулась и обратилась к Татьяне:

– А ты, подруга, не блажила бы под нашими окнами. Зачем на посмешище себя выставляешь? Гордость имей!

Татьяна раскрыла было рот, но тут же остановилась, уставившись в Марусину спину.

А та вышла за ворота и спокойно направилась к своей избе.

*Ела́нь – поляна на покосе.

**Ободня́ет – утро сменится днём (утренняя погода поменяется на дневную).

***Разбивать кошени́ну – ворошить скошенную траву, чтобы она лучше сохла.

****Заро̀д – большой стог сена.

*****Копёшки – небольшие копны.

По окончании страды Василий с Любашей засобирались домой. Маруся начала думать, не поехать ли и ей с ними, хотя изначально этого не планировала. А всё дело в Афанасии, который проходу ей не давал. Стоило ей выйти на улицу, и он тут же появлялся у своих ворот. Если она шла на реку, то вскоре там непременно оказывался и он. Она отправлялась в лавку и обязательно встречала Афоню на обратном пути. Он ничего не говорил, просто смотрел на неё и улыбался. Эта глупая улыбка выводила Марусю из себя, и она из последних сил сдерживалась, чтобы не наговорить соседу гадостей. Однажды всё-таки не выдержала и сказала:

– Я тебе не картинка, сосед, чтоб так на меня пялиться. Шёл бы ты мимо да смотрел под ноги, не то, неровён час, споткнёшься, да и свалишься, а я буду виновата.

Наталья, слышавшая это, довольно улыбнулась, а вечером прибежала вся в слезах и с угрозами. Оказывается, Афоня оступился, когда с сеновала слезал, упал с высоты и сильно ударился.

– Это ты на него порчу наводишь! – кричала соседка. – Извести хочешь моего мужика! Я слышала, как ты грозилась, что упадёт он! Вот и упал!

И что можно возразить на это глупой бабе? Маруся махнула рукой и закрыла перед ней ворота, а та ещё долго распалялась на улице.

– Поеду-ка я домой, матушка, пока не перессорила тебя со всеми соседями, – сказала вдруг Маруся. – Погостила и будет.

Анфиса посмотрела на неё с сомнением и улыбнулась. Никогда прежде дочь ни перед чем не отступала, особенно перед подобной глупостью.

– Чего ты улыбаешься? – спросила Маруся. – Нельзя мне с Натальей ссориться, нам ещё свататься к ним идти. А ну, как откажет? Тогда Тимка страдать будет из-за её дурости. Нет уж, лучше мы уедем, пусть тут всё пока утихнет.

Анфиса согласно кивнула. Мудрая дочь у неё. Правильная. Умеет свою гордыню смирить. О детях думает в первую очередь. Прохору бы это понравилось. Он Марусю всегда невольно выделял из других детей. Даже отчитывая её за самые дерзкие проступки, он лукаво улыбался в бороду и говорил жене:

– Огонь-девка у нас выросла! Ох, и задаст всем жару!

Она такой и была всегда, но с годами научилась укрощать свой огонь, напускать царственной холодности, и Анфисе это нравилось. Она-то знала, какие нешуточные страсти кипели в это время в её душе.

Начались сборы в дорогу. Но Тимофей и Нюта наотрез отказались уезжать. Ну, с Тимкой всё понятно, он будет Дашу дожидаться. А Нюта? Она-то чего взбунтовалась?

– Поезжай с Богом, дочка, оставь их. Пусть ещё поживут тут, хоть мне повеселее будет, – напутствовала её Анфиса. – Ты не переживай, я пригляжу за ними.

Деваться некуда, пришлось Марусе согласиться.

Когда грузились в телегу, Афанасий наблюдал за этим в окно. Вот уже уложили все узлы, усадили шумное семейство Василия, Любаша обняла всех на прощанье и расцеловалась со своей матушкой, а Маруся всё не показывалась. Она в это время прощалась в избе со своими детьми, давая им последние наказы. Вот, наконец, и Маруся вышла, уселась в телегу. Тут уж Афанасий не на шутку встревожился. Неладно это! Он выскочил из своей избы, когда повозка уже скрылась за поворотом, да так и стоял в растерянности, пока Наталья не увела его.

В вагон загружались шумно и суетно.

– Спокойно, дети, не кричите так, – увещевала своих малышей Любаша, а Маруся умилялась тому восторгу, с которым всё Василково потомство прильнуло к вагонному окну.

Когда поезд тронулся и стоящий с поднятой рукой Иван остался далеко позади, Любаша почувствовала на себе пристальный взгляд. Она обернулась и увидела Николая. Тот кивнул и смущённо отвёл глаза.

– Николка! – воскликнул Василий, тоже посмотревший в его сторону, – а я и не заметил тебя, когда садились.

– До того ль тебе было?! – ответил с улыбкой друг.

Друзья обрадовались встрече, давняя ссора уже отступила на задний план. Да и когда это было-то?! Столько воды утекло с тех пор.