Евгений Жироухов - Следствие по делу друга

– Надо ему написать, что с вагонами давно завязали, – сказал Агафонов, когда Витька дочитал письмо.

– Это ж сколько времени пройдёт, пока с Костей снова встретимся – ужаснулся Серёга. – Надо написать ему, что не забыли его. Страдает ведь человек… Надо написать, что не забыли…

– Разкудахтались, ишь вы, – угрюмо проворчал Зверь, – Спохватились! Написать, написать… А что раньше не писали? Что Костя о нас думал – представляете? А мы тут гитары конструируем… с девчонками балдеем…

Агафон с Серёгой было заикнулись, будто собирались написать, но адреса не знали, у родителей Кости спросить стеснялись.

– Стеснялись! Ишь вы, какие совестливые! – Витька возопил трубным голосом, и вверх по лестничному пролёту понеслось эхо его голоса.

– А сам-то, – огрызнулся Шурик. – Костя сидит, а ты гуляешь. А на малолетке, знаешь, как сурово… Там от блатной романтики, знающие люди говорят, тяжелее, чем на взрослой зоне.

– Ты меня с собой не ровняй… Я, может, лежу, книжки читаю, а у самого совесть щиплет, будто солью на рану… – Витька, как всегда перед дракой, стал медленно сжимать пальцы в кулаки. Потом сел на ступеньку и, уже миролюбиво, сказал: – Давайте обсудим по-хорошему, виноваты мы, или не виноваты.

– Как? – непонимающе спросил Шурик. – Чего?

– Перед Костиком, говорю, виноваты?.. В долгу перед ним?

– Ясно. По гроб жизни.

– Надо письмо Костику написать, – сказал Валерка. – Длинное-предлинное. А потом можно посылочку заслать.

Сверху по лестнице сбежала кучерявая собачонка, попыталась просунуться под ногами ребят. Шурик отшвырнул её, и собачонка, кувыркнувшись, залилась оглушительным писклявым лаем. Наверху хлопнула дверь.

– Пошли отсюда, – Витька Зверев быстро поднялся и махнул всем остальным. – Зачем было животину обижать? Нам ещё скандала не хватало.

Когда вышли из подъезда, Валерка вдруг объявил радостным голосом:

– Знаете, что я придумал?.. Давайте купим Костику мотоцикл! Как раз к его возвращению и купим!

– На какие шиши? – спросил Шурик скептически.

– А что-нибудь придумаем, – пожал Валерка плечами.

– А что – здорово! – заулыбался Серёга. – Классно Агафон придумал. Мотоцикл – мечта Костика, а заработать можно на разгрузке кирпичей, например… В свободное время, а Вить?

Зверь неопределённо пожал плечами. Идея была хорошая – но не его. И сразу согласиться, не позволяло достоинство. Шурик презрительно хмыкнул:

– То, значит, апельсины и чеснок с яйцами разгружали… А теперь на кирпичи перейдём?.. Где его взять-то – свободное время?

– Точно, – авторитетно заявил Витька Зверев, – Купим Костику «Яву» красного цвета. Он о такой мечтал. Но купить на ворованные деньги, сами понимаете, никак нельзя было.

– Вот Костик вернётся – и обалдеет! – радостно заулыбался Серёга.

– Он уже балдеет… тама, – буркнул Витька. – Когда перед кем-то на душе шершаво, всегда стараются или забыть его, или откупиться подарками. Закон жизни.

– Так что ж выходит, Зверь? – помрачневший Серёга обвёл глазами всех. – Жить-то как? Сам же говорил, Зверь?

Витька выгреб из кармана семечки наполовину с табачным крошевом, стал кидать по одной семечке в рот.

– Короче говоря, так и сделаем. Купим Костику «Яву». – Зверь скинул семечки с ладони и махнул рукой.

Лупились обмороженные носы, саднили лопнувшие мозоли, ныли отбитые кирпичами ногти на руках, от мешков с мукой стирались подушечки пальцев. Теперь глаз натренировано отмечал не рефрижераторы с чесноком, а отогнанные в тупик, под разгрузку, вагоны с кирпичом, цементом.

Валерка Агафонов, избранный казначеем, со всей серьёзностью вёл учёт заработка каждого в специальной тетрадке, разлинованной на четыре графы. В графе под буквой «Ш» выходила самая маленькая сумма. Шурик оправдывался наступившей сессией, огромными «хвостами» и уверенно обещал летом догнать остальных.

Дни летели незаметно. И сами дни сделались до предела заполненными, казалось странным, что раньше можно было умирать от скуки, сидеть часами вместе и ни о чём не говорить. Теперь же разговоров – где и сколько работали, кто что выгружал, сколько заплатили и разное другое, вроде бы мало интересное, но общее для всех, с общей важной целью.

Раз в неделю Валерка объявлял общую сумму, и ребята горделиво переглядывались, мол, не «додики» какие, могут, если надо, и своим горбом деньгу зарабатывать. Побольше бы времени – ещё больше бы заработали.

К осени было накоплено столько, что уже хватало на подержанную «Яву» с авторынка. Но потом случилась драма – Агафонов-старший, в запое, выскреб из Валеркиного тайника все деньги до копеечки. Валерка винился перед друзьями, скрипел зубами от злости и почём свет поносил папашу. Всем было обидно до невозможности, но жалея страдающего во весь голос, ограбленного казначея, только поддакивали.