Сергей Алексеев: Философские новеллы: о жизни, о любви, о вечном

Сюда попадают те, кто здесь у нас очистился полностью от душевной грязи, грехов и пороков, после многих рождений и смертей, здесь они получают свой истинный внешностный физический облик, который будет устраивать всех и их тоже, и свое истинное духовное Я.

И вот только тут можно узнать, что такое настоящая жизнь, без водки, пьянки, сигарет и наркотиков.

Без нужды и бедности, без матов и перематов, без унижений и оскорблений, без тоски и уныния.

Природная душевная радость здесь никогда не покидает человека, и ему уже не нужны другие «радости».

Отсюда после смерти уходят к Богу и на планету уже никогда не возвращаются.

Это не Рай, это Блистающий мир, Рай будет потом…

Они преследуют нас, когда мы идем по жизни.

Но мы не встретим – те единственные глаза и любимые взгляды, которые нужны нам и которые ждем мы.

В толпе мы часто ищем эти глаза, но не находим.

Мы идем по улице и бросаем друг на друга взгляды, забывая их сразу, но не все…

Глаза и взгляды проносятся мимо нас, как мгновения, и мы не успеваем за ними – в проходящих поездах, летящих самолетах и автомобилях. Мы глянули друг на друга, и они пронеслись.

Быть может, это были те единственные глаза.

Глаза и взгляды рождают образы, которые влекут нас и которые любим мы…

Еще не встретившись, мы полюбили его, этот наш единственный образ.

Нам не нужны другие.

Годами мы идем по жизни и не встречаем эти глаза и любимые образы, а почему?

Говорят, мы неправильно живем.

Я думаю, потому что торопимся мы – быстро едем, быстро ходим, и хотим еще быстрее, и теряем, и не находим единственные для нас глаза и лица.

Торопимся и…не успеваем.

Не случайно мудрые люди, уже пожившие здесь, не суетятся и не торопятся.

А куда спешим мы? Быть может, туда, к себе домой, откуда не возвращаются?

Я достоверно знаю один случай, который подтверждает это.

Незадолго до смерти, уже в годах, одна старушка, находясь в сознании, просилась домой.

Она сказала: «Домой, домой…», хотя была дома, в собственной постели, и вскоре умерла.

Так где ж наш дом?

И быть может те единственные глаза и образы, которые преследовали нас всю жизнь и которые не встретили мы, будут смотреть на фотографии на наших памятниках… в наши уже умершие глаза.

И, быть может, мы встретимся с ними… Там…

Новелла об улыбке – это новелла о жизни.

Смысл жизни в улыбке, если нет улыбки, то нет и жизни.

Мир спасет не красота и не доброта, мир спасет улыбка.

Эти веселые, жизнерадостные натуры, которых Бог одарил неугасаемым оптимизмом и умом, если дать им волю, перевернут этот мир, и надо бы.

Этих прирожденных оптимистов сломать невозможно, ломаются другие.

Они соль и стержень Земли нашей.

Эти люди, конечно, не без пороков, но у них их поменьше, и они чаще всего доброжелательны.

Они бесконечно шутят и веселят окружающих, душа компании – так о них говорят.

Именно пообщавшись с ними мы получаем страстное желание жить, и появляются мысли, что жизнь это все же оптимистический акт.

Вообще этому миру не нужны тоскливые личности, порой они и себе не нужны, но они есть.

Человек живет тогда, когда улыбается, если нет улыбки, то нет и жизни.

Так, существование никчемное…

Эти веселые, жизнерадостные натуры не унывают нигде, ни в тюрьме, ни на воле, им и тюрьма не тюрьма, и им можно позавидовать.

Их жизнерадостный смех везде озаряет окружающих, и люди тянутся к ним и к их энергетике.

А к ним всегда тянутся другие.

Без них жизнь других невозможна, либо она становится тусклой.

В повседневной жизни есть немало людей, которые и себя, и других изводят пустыми ненужными мыслями и действиями: много говорят, много думают, много переживают о пустом и ненужном.

А у них другая жизнь, по существу, они живут в другом мире, в мире улыбки и смеха, и они более уверены в жизни и более целеустремленны, и избавлены от маразма пустых переживаний, мыслей и действий.

И не случайно в передовых странах культ улыбки и смеха.

Люди поняли, где их спасение… и стали чаще улыбаться.

Самые большие войны в мире начинали не они, они их заканчивали.

Ф.Д. Рузвельт – яркий пример оптимистичной несгибаемой личности, которого не сломала серьезная болезнь, и который умер президентом.

И не по его приказу были сброшены атомные бомбы, Рузвельт бы не отдал такого приказа, а Трумэн отдал, потому как был личностью серой и закомплексованной, именно таковым его описывали биографы.