Калле Каспер - Философские новеллы

Редакторы Асмик Маркосян и Татьяна Собко

Борхес как-то признался, что ему неохота описывать природу, характеры героев и тому подобное, и он предпочитает просто пересказывать сюжеты. Следую его примеру.

События, о которых пойдет речь, начинаются в семидесятые годы прошлого века, и заканчиваются в начале нашего тысячелетия. Молодой аспирант У., литературовед, выбравший темой кандидатской диссертации некий аспект творчества Пушкина (какой, неважно), звонит из автомата общежития своему научному руководителю, профессору Б., чтобы договориться о встрече. Профессор очень любезно приглашает его к себе домой, и столь же любезно его там принимает, в просторной квартире на Невском, в своем кабинете. Жена профессора приносит обоим чай и ставит на стол печенье, затем удаляется. У. смущен, он родом из провинции и не помнит, чтобы кто-нибудь его так обхаживал. В ходе разговора, в основном, посвященного теме диссертации, профессор, помимо прочего, спрашивает, был ли У. в Михайловском? У. краснеет и, запинаясь, объясняет, что из-за болезни не смог принять участие в экскурсии, хотя, на самом деле, ездил на похороны матери. Он обещает в самое ближайшее время восполнить этот пробел, и, действительно, через несколько дней садится в автобус и едет в Пушкинские горы, чтобы оттуда пешком отправиться в Михайловское, в усадьбу, в которой великий поэт создавал великие произведения и баловался с крепостными девицами. Но ему не везет с погодой – поздняя осень, и только он успевает добраться до турбазы, как разражается буря. На улицу выходить бессмысленно и даже опасно, ветер гонит по деревне мусор, опрокидывает велосипеды и ломает ветки, и У. весь день сидит взаперти на турбазе и пьет водку с экскурсоводами. Один из них, огромный детина с аккуратно подбритыми черными усами объясняет ему, что, дескать, смотреть тут особенно не на что, все – бутафория, во время революции большевики спалили и усадьбу, и прочие строения.

– И что, нет ничего исконного? – спрашивает У. заплетающимся языком; он заметно опьянел.

– Да нет, почему. Липы на Татьяниной аллее – с пушкинских времен, – усмехается экскурсовод.

На следующее утро буря стихает и У. отправляется на прогулку. Он запомнил слова экскурсовода о липах и решительно идет в сторону Тригорского, чтобы ощутить прелесть природы, вдохновившей поэта на бессмертные произведения.

На аллее он обнаруживает, что произошла «маленькая трагедия» – буря снесла одну из самых роскошных лип. У. подходит к дереву, он жалеет этого немого свидетеля пушкинских переживаний, чуть ли не единственного. Случайно он замечает в дупле дерева металлическую коробку, изрядно заржавевшую. У. осторожно достает коробку и хочет ее открыть, но крышка намертво прилипла и, хоть У. силой не обижен, открыть коробку ему не удается.

Заинтригованный неожиданной находкой, он кладет коробку в полиэтиленовый мешок, в который он упаковал бутерброды, и срочно возвращается на турбазу. Экскурсоводов нет, У. крадется в кухню, берет из ящика нож, идет с ним в номер, запирает дверь на ключ и, с некоторым трудом, вскрывает коробку. Внутри – старые, пожелтевшие письма. У. берет одно, пытается прочитать, письмо написано на французском, к счастью, именно этот язык у него – первый иностранный. Почерк размашистый, женский, У. разбирает его с трудом, но понимает одно – письмо адресовано Пушкину. Он кладет его обратно к другим, аккуратно закрывает коробку, прячет ее в сумку, с которой приехал, и спешит на автобус.

В общежитии он полночи лихорадочно сортирует письма. Его французского недостаточно, чтобы прочесть хотя бы одно, но кое-что он все-таки понимает. Оказывается, это – переписка Пушкина с Каролиной Собаньской, его безумной любовью, которой, как У. читал, поэт сделал предложение до того, как посвататься к Гончаровой. Кроме того, в коробке несколько писем самого Пушкина к жене и ее – к нему, изобилующих интимными подробностями. У. вспоминает, что Пушкин в известных до сей поры письмах неоднократно просил Гончарову не откровенничать, так как их послания наверняка перлюстрируют; скорее всего, здешние письма написаны в «обход», то есть, доставлены «верным человеком». Обе переписки обрываются за год до смерти поэта, и У. вспоминает, что именно тогда Пушкин в последний раз побывал в Михайловском, на похоронах матери.

Утром У. звонит руководителю и просит о срочной встрече. Он понимает, что сделал важное открытие, и хочет проконсультироваться с профессором, что делать дальше. Тот снова приглашает его к себе, однако предупреждает, что весьма занят и много времени аспиранту уделить не сможет. У. отправляется, взяв с собой коробку с письмами. В кабинете он взволнованно начинает рассказывать профессору о своей находке. Он полагает, что профессор тоже загорится, но к своему удивлению видит, что тот слушает его равнодушно. У. кажется, что профессор не верит ему, он достает из сумки коробку, кладет на стол – профессор даже не смотрит на нее.