Александр Ом - Простые истины Дедушки Тао. О жизни, о любви, о счастье, о смысле, о смерти, о вечном

Корректор Татьяна Исакова

© Александр Ом, 2019

ISBN 978-5-0050-6378-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда-то давным-давно Дедушка Тао мне сказал:

– Саша, оставь всех в покое и займись собой. Нам всем еще столько нужно сделать с собой, что нам на это жизни не хватит. А что уж говорить о том, чтобы вмешиваться в жизнь других и якобы им помогать? Парадокс этого «эгоизма», впрочем, заключается в том, что когда ты сам начнешь изменяться к лучшему, то и другие тоже будут изменяться и весь мир вокруг тебя постепенно изменится.

Когда я это понял, то у меня все в жизни стало получаться и укладываться как надо. Правда, пока я это понял, я то и дело донимал Дедушку Тао своими вопросами, а он мне терпеливо отвечал.

– Дедушка! Почему одни женщины стареют быстро и от их былой красоты почти ничего не остается, а других годы не портят? Они сохраняют молодость и продолжают быть такими же красивыми, ну вот как, например, твоя жена? – спросил я как-то Дедушку Тао.

– Что? Ты это тоже заметил? – улыбнулся он, а потом сказал: – Видишь ли, Саша, те, кто красив независимо от времени, всегда были любимы и сами до сих пор любят. Они времени не замечают. И время не замечает их. А те, кто… Ну это ты уже и сам понял. А вообще-то, любовь – это огромная сила. Она наполняет душу энергией, и тогда душа радуется. Ей ведь нужна прежде всего любовь, как цветку солнце. Тогда она раскрывается и благоухает. А если цветок не раскрыт, то как же он будет благоухать?

Потом, немного помолчав, он добавил:

– Мы же, Саша, приходим в этот мир прежде всего за тем, чтобы научиться по-настоящему любить, а не требовать ее от других. Если ты любишь, то и тебя будут любить. Так что, Саша, люби свою жену, целуй ее, обнимай, ласкай, и она всегда будет красива, как цветок. Ей ведь от тебя больше ничего не нужно. Только это. Да и ты сам будешь наполняться ее любовью, и неумолимое время забудет о тебе.

– Саша, а ты что так – перестал играть на гитаре, не пишешь песен? Я уже давно не слышал, как ты поешь, – удивил меня однажды вопросом Дедушка Тао.

Я действительно уже давно не брал в руки гитару. Она стоит под лестницей в коридоре между нашей спальней и комнатой старшего сына. Я хожу мимо нее по несколько раз в день и только иногда бросаю на нее свой взгляд. Она спокойно стоит и молчит.

– Да все как-то времени нет. То одно, то другое, – ответил я, а потом добавил: – А вообще, знаешь, когда-то мне и писалось, и пелось легко. Многим даже нравилось то, что я сочинял. В рок-группе даже играл. Но однажды я подумал, что вообще-то это не имеет смысла, поскольку если я хочу быть популярным, то должен постоянно создавать что-то новое и пытаться удивлять слушающих – то есть быть постоянно «на плаву». А если нынче самих «Битлов» уже мало кто слушает, то что можно сказать обо мне. Значит, это не мое, решил я тогда и отставил гитару. Я лишь изредка поигрываю для собственного удовольствия да для близких, когда они просят, но все реже и реже, и ты знаешь, вот именно тогда я ощущаю настоящую радость игры и пения.

– Что ж, понимаю, – кивнул головой Дедушка Тао. – Может быть, ты и прав. Музыка должна исходить из глубины души, тогда это магия. А если душа не хочет, то зачем же ее мучить?

– А однажды я услышал иную музыку – музыку тишины и безмолвия, – чуть погодя добавил я. – И ты знаешь, Деда, сейчас эта музыка нравится мне все больше и больше. В ней столько всего!

– Ну, Саша, а вот за это тебе уважуха! – улыбнулся Дедушка Тао. – Тот, кто уже умеет слушать голос безмолвия и тишины, тот все ближе к Нему. Кто душой стремится к Нему, того с истинного Пути ничто не собьет, потому что, как ты сам заметил, тишина не безмолвна. В ней Его голос. Только мы обычно его не слушаем и потому не слышим, а она как музыка.

Однажды мы – Дедушка Тао и я – тихим поздним вечером сидели в саду за нашим домом. Уже окончательно стемнело. Над нами засияли звезды.

– Деда, а ты боишься смерти? – спросил я Старика.

– Да нет, – ответил он. – А чего ее бояться-то?

– Ну как же? – смутился я. – Лично мне все таки как-то трудно вообразить, что вот я есть и вдруг… и вдруг меня нет. Весь мир вокруг остается, а я… уже не существую. Знаешь, я тут как-то читал у Гурджиева о том, как он однажды своих учеников попросил представить себе, что им осталось всего два часа жизни, так у меня аж мурашки по коже побежали от ужаса того, что и я когда-то умру.