Аким Астров - Два поцелуя Иуды. Книга вторая. За что ты казнишь меня?

– Гурген Акопович, у вас документация по картинам далеко?.. Хорошо… Нет, нам только нужны фамилии специалистов, делавших экспертизу и оценку… Да, прямо сейчас… Я подожду.

Андрей в это время краем глаза наблюдал за Александрой, удивляясь в очередной раз, как лихо она ведет переговоры. Сколько он ее знал, ей никогда не составляло проблемы направить любую беседу в нужное русло. При этом манера общения могла кардинально меняться в зависимости от собеседника. Каким образом ей это удавалось с такой легкостью, он начал удивляться чуть ли не с первого дня знакомства, когда она всего за несколько дней стала звездой не только своего факультета живописи, но и всего института, ничего, по сути, для этого не делая. Сколько Андрей ни старался, но так и не смог объяснить себе самому за счет чего это происходило.

У нее была потрясающая фигура, но нельзя было сказать, что лицо поражало какой-то особой красотой. Даже на факультете теории и истории изобразительного искусства, на котором он учился, были девушки не уступающие ей. Но как только рядом оказывалась Александра, их привлекательность моментально блекла, а внимание всех присутствующих неизменно переключалось на нее. Естественно, что скоро все записные красавицы сильно ее невзлюбили, и стали избегать появляться с ней в одних и тех же компаниях. Что касается парней, то те, напротив, искали ее общества. Некоторым удавалось добиться ее расположения, но даже без малейшего намека на роман. Во всяком случае, Андрею об этом не было известно. В связи с этим по институту постоянно циркулировали взаимоисключающие версии, объясняющие ее холодность. Одни утверждали, что игнорирование институтских красавцев объяснялось ее нескончаемыми романами в богемной тусовке. Другие приписывали Александре иную сексуальную ориентацию. Интересно, что обе версии ни разу не были подтверждены хотя бы одним фактом.

Андрей тоже не смог избежать чар Александры, однако продемонстрировать свои чувства не решался, опасаясь нарваться на взгляд, каким Александра отшивала назойливых поклонников. А потом каким-то естественным образом он превратился в ее приятеля. Таковым он оставался и поныне, но должен был признать, что по-прежнему не мог спокойно смотреть в ее большие глаза глубокого синего цвета.

– Спасибо, Гурген Акопович, – сказал в трубку юрист, записав несколько фамилий и названий картин, продиктованных ему по телефону. – Вы пока никуда не уходите. Возможно, нам еще что-нибудь понадобится.

Он положил трубку и начал сравнивать фамилии со списком. Закончив, сделал ручкой отметки и подвинул оба листа вице-президенту, исходившему от нетерпения.

– Твою мать! – вырвалось у того по прошествии нескольких секунд.

– А почему у вас не вызывают сомнения экспертизы шести картин? – спросил юрист.

– Помимо известной истории их подлинность удостоверена доктором искусствоведения Лукиным, – ответила Александра.

– Почему вы так уверены в экспертизе этого Лукина? Может быть, его просто еще не подловили до сих пор.

Теперь пришла пора переглянуться Александре с Андреем.

– Этому искусствоведу я доверяю. Его экспертизы ни разу не были опровергнуты, в том числе и лучшими специалистами разных стран, – сказала Александра, с трудом сдерживая улыбку.

Юрист закатил глаза к потолку и хмыкнул. Вице-президент перевел на него недоуменный взгляд. Тот, молча, подвинул ему визитку Андрея и многозначительно помотал головой.

– Вы тот самый Лукин? – удивился вице-президент и взял список экспертов. – Здесь указано, что вы являетесь старшим научным сотрудником музея изобразительного искусства.

– Являлся. Теперь я сотрудничаю с музеями в качестве эксперта-консультанта, – почему-то с виноватой улыбкой ответил Андрей.

– Это меня и сбило с толку, – неуклюже оправдался вице-президент.

Раздался громкий звонок телефона. Увидев номер внутренней линии, юрист снял трубку и передал вице-президенту. Тот какое-то время слушал, потом сказал:

– Я понял. – Он положил трубку и поднялся. – Вы знаете, Александра, этот вопрос президент нашего банка хотел бы сам обсудить с вами лично. Вас не затруднит подняться в его кабинет?

Трудно было не заметить очередной трансформации, произошедшей с этим индюком вице-президентом. Поначалу он общался с ними этаким барственным, лениво-снисходительным тоном, потом появилась неуверенность и растерянность, теперь же к растерянности прибавилось почтение и нескрываемый интерес.