Генри Барс - Ключевой элемент. Книга 2. Постапокалипсис в миниатюре

– Отвечай на мой вопрос, презренный Страж! Какова цель твоего пребывания в этом мире? – как же всё-таки не похож был её голос на тот, утренний, которым она будила Димку в постели, хотя теперь в нём от наносного холода не осталось и следа.

– Ладно, ладно, Наташа, остынь! Я отвечу. Никакого секрета тут нет, удивительно даже, что ответ именно на этот вопрос тебя так интересует! Я здесь, чтобы защитить этот мир от таких тварей, как ты, а заодно и от прочей нечисти. И, к твоему сведению, от своих намерений я не собираюсь отказываться. Даже теперь, даже в нынешнем моём положении. И я советую тебе хорошенько задуматься, почему!

Наташа вновь пренеприятнейше рассмеялась.

– Не лги мне, Страж! Мне нужна твоя истинная цель!

«Мне это уже начинает надоедать», – подумал Димка таким образом, чтобы Наташа его не услышала, и тут же направил ей очередное ультимативное требование:

– Если хочешь говорить серьезно, отлепи эту гадость с моего рта!

Наташа, немного помедлив, изящно двинула правой бровью, и какой-то невероятно мерзкий карлик в чёрной же одежде пододвинул к Диминому столбу узкую стремянку, с отвратительной паучьей ловкостью забрался по ней и резким движением сорвал липкую ленту с губ пленника.

– Бу! – выкрикнул вдруг он прямо карлику в физиономию, тот дёрнулся, оступился и беззвучно свалился вниз, но тут же поднялся и, не говоря ни слова, оттащил стремянку туда, где пленник не мог её видеть.

– А скажи-ка мне, дорогая моя горгона, ты действительно та самая Наташа или только притворяешься? – спросил Дима, не очень-то рассчитывая на ответ.

Горгона вновь рассмеялась, запрокинув голову.

– Слушай, хватит уже ржать, как лошадь! Знаешь мудрую поговорку «Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним»?

– Знаю, естественно, только причём тут она, Страж? Или ты пытаешься мне угрожать? Твоё положение не очень-то располагает к подобному поведению, если ты, конечно, заметил! – за напускной самодовольной уверенностью этих слов Димке, к его удивлению, послышались отголоски тщательно скрываемого беспокойства, он даже разглядел затаённую тень страха в голубых глазах горгоны, и решил надавить посильнее:

– Я говорю тебе во второй раз, моя дорогая Наталья, и, учти, больше повторять не буду! Немедленно развяжи и отпусти меня!

– А я во второй раз спрашиваю тебя, презренный, что ты будешь в этом случае делать и как воспользуешься своей свободой?

– В этом случае я просто уйду и никого из вас не трону. Это я могу обещать. Ну, разве что тебя потрогаю немного на прощание! – рассмеялся Димка. Он уже настолько пришёл в себя после эротического транса, в который погрузила его Наталья, и последующего кратковременного шока, что почувствовал, наконец, присутствие всех знакомых магических источников, и даже светлая энергия оказалась ему доступна. Руки его так и чесались использовать их мощь на полную катушку, но он благоразумно сдерживался, помня данное себе обещание не поддаваться мгновенным импульсам и никуда не спешить.

Горгона вдруг смертельно побледнела и отступила на шаг. Это выглядело совсем уж жутко: её и до этого не отличающееся румянцем лицо посерело до неприятного землистого оттенка. Теперь уже не оставалось никаких сомнений – она боялась своего пленника до жути.

– Что же будет, если я не выполню твою просьбу? – она пыталась ещё держать марку, но даже голос её подвёл, предательски дрогнув.

– В этом случае я вас уничтожу, я превращу здесь в прах всё, до чего только дотянусь. А ты, моя дорогая, умрёшь далеко не такой лёгкой смертью, как твоя подруга «голубоглазка»! – зловеще отчеканил Дмитрий и в подтверждение своих слов «выстрелил» сгустком чистой энергии в стену перед собой. Если честно, он просто не смог себя сдержать – видимо чрезмерный гнев вкупе с концентрацией внимания на источниках силы переполнил его «магический резервуар», и накопленная энергия выплеснулась наружу. Каменная стена взорвалась так, будто в неё попал артиллерийский снаряд. Наталья упала на пол, закрыв лицо от острых осколков полой своего плаща, а по потолку опасно во все стороны побежали многочисленные трещины. Когда сизая пыль от взрыва осела и под псевдокультурной каменной кладкой открылась скальная порода, горгона поднялась на ноги, постояла мгновение, внимательно глядя Диме в глаза и проговорила:

– Ты же видишь сам, мой дорогой, что ты тёмный! Не той стороне ты служишь, твоё место здесь, среди нас!

– Служат собаки! – зло ответил ей Дмитрий. – Я же не служу никому, кроме самого себя!