Владимир Басалаев: На тандемах вокруг озера Иссык-Куль

Европейцы прибыли во Франкфурт-на-Майне на своих автомобилях вместе с тандемами упакованными в картонные коробки. Машины – на автостоянку, тандемы – в багаж. Никаких проблем с перевозкой тандемов, несмотря на их внушительные размеры, в самолёте не было. Рейс осуществляет компания «Киргизские авиалинии». Перелёт беспосадочный.

Российской группе было сложнее. Беспересадочным способом добраться от Пензы до места назначения можно только поездом «Москва – Бишкек». Поезд проходящий, битком набитый, предварительно взять на него билеты из Пензы практически невозможно. Но благодаря пониманию и участию работников железнодорожных касс, всего за несколько дней до отправления удалось взять билеты. Этим фактом незамедлительно были обрадованы наши европейские друзья.

Поезд идёт до Бишкека около трёх суток и когда мы уже с беспокойством готовились к посадке в поезд, европейские тандемисты все ещё пребывали в домашней обстановке. Особое беспокойство у нас вызывала погрузка частично разобранных и упакованных в чехлы тандемов и велосипедов. И хотя правила перевозки багажа были нами соблюдены, уверенности не было. На заартачившегося проводника поезда из другого государства не найдется управы. Оказалось же, что опасения наши были напрасны. Препятствий не было. Оказывается, в этом поезде проводниками налажен процесс массовой перевозки велосипедов без всякой упаковки. Это дешёвая продукция Пензенского велозавода. А я то, думал: «Неужели, эти велики, ещё кому-то нужны?»

Группа провожающих собралась немалая. Спасибо им за помощь, за тёплые слова и добрые пожелания. Кто-то продолжал удивляться тому, что мы, всё же, поехали. Кто-то сожалел, что вовремя не решился.

Тронулся поезд. За окнами удаляющиеся глаза и руки друзей, почти на месяц оставленная нами летняя Пенза. В поезде наша команда разместилась только на боковых полках. Тандемы с велосипедами уложены на верхние, третьи полки, заставленные всевозможными сумками и тюками. Свободного места нет. Но едем. Не оправдались опасения о жаре внутри вагона. Некое всеобщее похолодание в местах следования поезда избавило нас от ожидаемой духоты.

В этом поезде свои законы. С приближением к границе России с Казахстаном они проявляются всё сильнее, а затем полностью вступают в силу. Проводники постоянно подсаживают пассажиров в и без того переполненный вагон. Покинув на время свое место, и вернувшись, можно обнаружить на нем три человека, от которых потом нелегко избавиться. Аргумент убийственный: «Вы же едете, и нам надо ехать». В вагоне постоянно идет торговля. Продавцы, беспрестанно меняя друг друга, предлагают купить буквально всё. Их речёвки типа: «Пиво—минералка», «Сигареты—живачка—одеколон», «Риба—катлет—пирожок» звучали сутками и прочно засели в наши головы. И ещё: одежда, часы, браслеты, электроника и даже изделия из драгоценных камней и металлов (таких ли уж, драгоценных?). Здесь закон легко уживается с беззаконием. Пограничнику, проверяющему законность пересечения границы очередным пассажиром, с нетерпением дышит в спину человек, предлагающий обменять рубли на таньга и сомы. Таможенники держат поезд по несколько часов на каждом пересечении границы по два раза. В вагоне вскрывают люки и панели, тщательно, а порой и бесцеремонно досматривают «избранных». Много претензий предъявляют к проводникам. Наверное, это не зря. Наркотики – основной предмет поиска. К нашему брату, пока, отношение весьма снисходительное.

Всё это вместе с унылым пейзажем за окном создает впечатление того, что наша поездка будет продолжаться вечно. Но когда удавалось собраться вместе, менялось настроение. Разговоры о предстоящем путешествии, рассказы о прошлых, заочное знакомство по имеющейся информации с будущими спутниками и, конечно же, последние попытки овладеть основами французского языка повышали настроение.

Ещё в конце зимы мы организовали группу изучения французского и начали регулярные занятия. Не все из нас выдержали дополнительную нагрузку. Но тот, кто не сдался, с нетерпением ждал возможности проявить свои знания на практике. Конечно же, это Ирина.

Я же, вспоминал киргизский язык. Почти всё моё детство прошло в этой республике. Знал достаточно слов, чтобы понимать собеседника и немного говорить самому. И в школе, кажется, в четвёртом классе, были уроки киргизского языка. Но за четыре десятка лет жизни в других районах страны, очень многое безнадёжно забыто. Но стараюсь, вспоминаю, как могу.