Инна Живетьева - Стальное княжество. Книга 1. Цена свободы

– Что?! – вскинулся Славка, сонно щурясь.

Завозились и остальные.

– Меня Михан засек. Козлина! Прикиньте, отпустил! Во блин! Выскочил из засады, я думал – хана! А он отпустил!

Влад привалился к двери, отдуваясь. Хорошо, что под широкими штанинами не видно, как подрагивают колени.

– Из засады? – переспросил Рик.

– Меня чуть инфаркт не хватил! – Влад прижал ладонь к левому боку.

– Сердце выше, – подсказал Дань.

– Не уверен. Оно куда-то провалилось.

– Откуда там взялся Михан? – не мог успокоиться Рик. – Я понимаю, двор бы обходил, снизу тебя заметил. Но в темноте на галерее?

– Да хрен его знает! Может так стоял, воздухом дышал! Или в сад поссать с высоты вышел.

Влад бухнулся на лежанку, перевел дыхание.

– Главное, он меня отпустил.

– Облом, – констатировал Славка. – Второй раз туда лучше не соваться.

– Минка, встаю я уже, встаю, – пробормотала Аля.

Ее снова тряхнули, пришлось разлепить глаза. Рассветный сумрак заполнял комнату, сменяя сгустившийся за ночь воздух на сырой утренний. Аля поморгала. Над ней склонилась Барба.

– Поднимайтесь, – прошелестел бесцветный голос. – Бегите на задний двор, управляющий приказал.

«Только бы не Влад!» – молилась Аля, путаясь в рукавах. Ускользали завязки из пальцев, завалился под лавку пояс.

В коридоре было многолюдно, разбудили всех. Кто-то недовольно ворчал, кто-то гулко кашлял; толпа неохотно, но споро тянулась к выходу. Аля пробилась к мальчишкам. Влада среди них не было.

Славка заметил девочек и сказал:

– Его Михан ночью засек. Отпустил, а сейчас пришел стражник и увел.

Аля поежилась. Утренний воздух показался ледяным.

В потоке остальных рабов вышли во двор. Взрослые расступились, проталкивая ребят в первый ряд. Аля глянула, и ей захотелось проснуться. Сейчас же! Немедленно! Ну? Это не может быть правдой, только – кошмарным сном.

Влада раздели до пояса. Его запястья обхватывали кожаные ремни, соединенные короткой, в несколько звеньев, цепью. Эту цепь накинули на крюк, вбитый в стену конюшни. Высоко – Влад поднялся на цыпочки. Лбом он упирался в грубо отесанное бревно и не повернулся, услышав голоса. Рядом стоял стражник. Позевывая и сонно жмурясь, постукивал по голенищу плетью. Аля шарахнулась назад, толкнула Алешку. Он удержал ее.

Управляющий оглядел притихших рабов.

– Сказано было: ночью не выходить. А этого я поймал на галерее.

Влад зябко повел лопатками.

– Я не люблю пороть рабов. Рабы должны работать, а не лежать попусту и охать. Но кого увижу после полуночи на ступеньку выше подвала – шкуру сдеру. – Взгляд Михана остановился на Алешке. – Это – урок и остальным. Давай, – кивнул стражнику.

Тот потоптался возле жертвы, примеряясь. Поплевал на руки, перехватил рукоять удобнее. Влад неловко выгнул шею, пытаясь обернуться. Будто в замедленной съемке, плеть взвилась в воздух, со свистом прочертила полукруг и опустилась на спину. Влад вскрикнул. Аля вцепилась в Алешкину руку. Плеть снова пошла вверх. «Этого не может быть! Этого нет!»

Влад захлебывался криком, стоны переходили в отчаянные, детские взвизги и срывались хрипами; на спине вспухли алые полосы. Дергался, пытаясь уйти от ударов, вжимался в стену конюшни. Пальцы царапали и комкали воздух.

– Мама! Мамочка! – Маша упала на колени, зажала уши руками.

– Заткните ее, – велел Михан.

Стражник шагнул к рабам, но Дань уже поднял девочку и прижал к себе, не давая смотреть на экзекуцию. Маша уткнулась в его рубашку.

– Продолжай, – велел Михан палачу.

Тот схватил Влада за волосы, оттянул назад голову и заглянул мальчишке в лицо.

– Может, хватит? А то сомлеет.

Управляющий задумчиво пожевал губами.

– Ладно, для первого раза. Забирайте, – кивнул ребятам.

Стражник скинул наручи с крюка. Влад упал, к нему кинулись Славка, Костя, Рик.

– Отпусти, – услышала Аля шепот.

С трудом – руки свело судорогой – разжала пальцы, вцепившиеся в Алешкино запястье. На коже остались багровые отпечатки ногтей.

– Извини!

Алешка не ответил. Он смотрел на Михана, и желваки ходили на скулах.

Управляющий словно взбесился. Он наваливал столько работы, что дни сливались в один. Их не разделяли ночи – вместо сна Аля проваливалась в какое-то безвременье. Если бы не Славкины соломинки, вовсе бы запуталась.

Вечера стали короткими, еле перекидывались парой фраз и разбредались по комнатам. Сил не хватало даже умыться, не то что разговаривать. Но Фло замарашек в доме не терпела, а за мальчишками следила Маша. Только она могла уговорить еле живых ребят завернуть перед ужином в умывальню. На Алино равнодушное: «Тебе что, больше всех надо?» – Маша ответила с непривычной жесткостью: «Надо. Нельзя опускаться».