Илья Масляков - Федерика ди Альто Адидже, маркиза с грустною судьбой. Пьеса

«Как напугали вы меня, синьор!

Зачем же было так вам напрягаться?

Ворота открываются во двор.

Чтоб к нам зайти, не надо так стараться.

Вас рада видеть у себя в гостях,

Но папа выйти к нам сейчас не сможет,

Ах, эта ломота в его костях,

Бедняжку с вечера так гложет, так и гложет.

Ну, проходите же, любезный друг, скорей,

Рассказ о подвигах услышать я желаю,

Про битвы и балы минувших дней.

Не скромничайте, друг мой, умоляю!»

Пьетро видит Федерику в ночном платье, которое лишь слегка скрывает её дивные формы, и признаёт, что, хоть лицом она и не красавица, фигурой просто прелесть.

ди Альберто про себя

«О, Федерика хороша на диву!

Хоть ликом, видимо, в отца.

Зато фигурой сказочно красива!

Ну что ж, любовь не пить с лица. —

Обращаясь к Федерике

«Мне, с детства закалённому в боях,

Стена, ограды дома не помеха,

Я перелез таких штук пять на днях,

Сегодня и шестую, ради смеха.

Но хватит хвастать. Это всё пустое!

Я здесь, и в этом весь сюжет,

Настало время думать о постое,

И вот у ваших ног стою, мой свет.

Прошу вина налейте, выпьем вместе

За резвость шпаг, за общий наш успех.

Про доблесть герцога народ слагает песни,

За это, право, пригубить не грех.

А после, ждут тебя любви объятья,

И нежный жар моих горячих рук,

Падут на землю шёлковые платья,

Уста в уста замкнут порочный круг!

И, отдаваясь томной, сладкой неге,

Познаем мы усладу грешных тел,

И воспарим, как ангелы на небе,

Таков всех в мире любящих удел».

Пьетро бросается к Федерике, и они соединяются в страстном поцелуе.

Старому негоцианту Джакомо Пуччини, действительно, не спалось: побаливали старые болячки, коих много у людей, всю жизнь проведших в торговых поездках, лишениях и борьбе за выгодные контракты. Буквально вчера он был приглашён во дворец к самому герцогу Тосканскому для обсуждения поставок провианта его армии. Покряхтывая, Джакомо встал, с ложа, на котором уже несколько лет не лежала ни одна женщина, и пошёл бродить по дому в поисках снотворных пилюль.

Поднимаясь по лестнице и бормоча себе что-то под нос, увидел свет, выбивающийся из-под двери опочивальни дочери Федерики. Решив узнать, что тревожит его дитя в столь поздний час, Джакомо толкнул дверь, ведущую в покои дочери, но дверь оказалась заперта…

Джакомо взволнованным голосом

«Мой изумруд, мой ангел, ты не спишь?

Тревожит что тебя, моя кровинка.

Открой отцу, ну что же ты молчишь?

Что сна тебя лишило Федеринка?

Чу, что за шорохи: там слышится возня?

Ты не одна? Бесчестье накликаешь?

Эй, слуги, просыпайтесь. Эй, огня!

Ты гнев отцовский скоро мой узнаешь».

Ди Альберто, понимая, что несмотря на его дворянский герб и умение сражаться, слуги, превосходя его числом, побьют дубьём и даже будут рады поиздеваться над капитаном Тосканских гусар, решает ретироваться через окно, дабы не причинять урона себе и позора Федерике.

«Ах, Федерика, нам не суждено,

По крайней мере, явно не сегодня,

Я вынужден retire чрез окно,

Мы встретимся, на всё воля господня».

Пьетро прыгает со второго этажа, на улице слышны проклятья, звон металла и шаги удаляющейся погони.

Джакомо Пуччини с помощью подоспевшего ключника врывается в опочивальню к Федерике…

«Бесстыжая, кто был здесь у тебя?

Кого сейчас ты в спальне принимала?

Кого на этом ложе честь губя,

В греховной связи ты сейчас познала?

Я выгнать за порог тебя могу,

Лишу и крова и наследства тоже,

Я дочь свою для свадьбы берегу.

Ты согрешила, как же это можно!»

Федерика успокаивает отца

«Да полно, батюшка, подумал ты плохое?

У дочери твоей достаточно ума.

Как вовремя ворвался ты в покои!

Теперь-то его участь решена!

Иметь такого мужа разве дело,

Я лишь похвастать им всегда смогу.

Когда к венцу мы побредём несмело,

От зависти все кумушки умрут».

Мысли Федерики, недоступные для отца

«Теперь призвать его к ответу надо.

Пусть слух пройдёт, что чести лишена,

Пусть стыдно, но замужество – награда!

О будущем задуматься должна».

Вспоминает про письмо Лукреции

«Да, нынче в лавке я была по делу.