Виктор Хорошулин - «От тюрьмы да от чумы…». Путь доктора Коффера

– И тогда я решил вновь наведаться в лечебницу и постараться попасть в ту комнату, из которой доносился лай, кукареканье и рычание. Мне захотелось попробовать самостоятельно изгнать из человека вселившегося в него духа. Конечно, тётя на словах пояснила мне, как это делается…

Я с интересом слушал. Мои товарищи тоже, правда, Фриц уже начал клевать носом.

– И вот, пришло время… Меня впустил в палату мой приятель. Я вошёл туда и увидел такую картину. В помещении было три лежанки, на каждой из которых находился человек, привязанный за руки и ноги широкими кожаными ремнями. У одного из несчастных весь рот был в пене, второй, не моргая, устремил в потолок свой безумный взор, третий, глухо рыча, глядел прямо на меня. Я подошел к тому, который невидящими глазами смотрел в потолок. Поначалу, я сделал так, как научила меня тётя, чтобы дух на мгновенье покинул тело несчастного. Но он немедленно вернулся обратно. Потом я повторно применил тётушкины приёмы, и когда субстанция вышла вновь, я направил свои ладони на духа и усилием воли отодвинул его к окну, а сам встал таким образом, чтобы своим телом заслонить больного, и спросил того :«Как ты себя чувствуешь?»

– И что он вам ответил, мэтр? – тихо спросил Отто.

Тот пожал плечами и сунул в рот трубку. Затем, сделав затяжку, продолжил:

– У него из глаз полились слёзы… Минутой позже он сказал, что чувствует себя намного лучше… Конечно, я поинтересовался, как произошло вселение в его тело духа… И он поведал мне занятную историю… Однажды, лет двадцать назад, они с друзьями в студенческой коллегии ради забавы проводили спиритический сеанс, после чего ему и стало дурно… Я приказал духу больше не посещать тело этого человека, и сидеть в стороне. Самого же пациента попросил, чтобы он никому не говорил о том, что здесь произошло. Позже я похвалился тётушке, что смог изгнать духа, и человек сейчас здоров. Тётя с грустью улыбнулась: «Эх, Поль, из одного страдальца ты демона выдворил, а он теперь вселится в другого человека, потому что изгнать, не открыв проход в мир, откуда он пришёл, значит – вынудить этого духа избрать себе другую жертву». А как открывать эти проходы, она и сама не знала… Позже от своего приятеля я услышал, что монахиня, прислуживающая в той самой лечебнице, внезапно заболела. Её поместили туда же… С тех пор я не занимаюсь подобным целительством…, – с грустью закончил Шаньон и взялся за стакан.

– Да-а…, – протянул я.

– А если вам, Петер, – промолвил мэтр Шаньон, – интересно, как проходят сеансы спиритизма, что ж, найдите трёх-четырёх надёжных парней, и я с удовольствием проведу таковой для вас…

Неподалёку от старой крепостной стены, в торцевой части дома, выходящего к рыночной площади Альтштадта, расположен трактир «Усы сома». Крыльцо с красочной вывеской, ступеньки ведут вниз, а там – широкие двери старинного и чрезвычайно популярного заведения города.

Наверное, с самого создания Университета в 1544 году и появления первых университетских сообществ, наше братство сделало этот уютный трактир местом постоянных встреч. Сколько студенческих задниц усердно полировали здешние широкие скамьи из дуба! Сколько пива выпито бесшабашными школярами в этих стенах!.. Возможно, тут зарождались даже заговоры против профессуры! О скольких зловещих тайнах тут было упомянуто вполголоса! А сколько душещипательных или вызывающих хохот историй рассказано за этими видавшими виды столами! Не одну сотню лет здесь отдыхали, отмечали большие и малые радости, а также запивали горе вином…

Тем временем, душный августовский день близился к своему завершению. Часы на альтштадской ратуше пробили семь, и по пыльной брусчатке, словно по команде, сочно зацокали тяжелые капли, отчего на душе моей сразу сделалось неуютно и тревожно… Но в тот же момент я, отряхивая камзол, уже вбежал в двери нашего гостеприимного заведения.

Запах пива, жареных и печёных закусок сразу ударил мне в ноздри. Гул множества голосов проник в уши. Двое пожилых музыкантов, прильнувших к скрипкам, бросили на меня приветливый взгляд. Играли они тихую мелодию, под которую можно было и размышлять, и беседовать. Многие посетители курили. Клубы дыма голубовато-белёсым облаком висели в воздухе сумрачного помещения.

Хотя в трактире «Усы сома» уже набралось немало народу, стол, за которым меня ждали, я нашёл без труда. Магистр Кольтенброк сидел в окружении нескольких молодых людей, как я понял, студентов. Некоторых из них я прекрасно знал, например, Манфреда Гуса, моего соседа и друга, двое других были медики – Якоб Лившиц и Густав Грюн. Двое других – тоже медики, но уже бакалавры.