Вадим Гуща - Семь звезд Гражуля Колы. Приключенческое фэнтези

Ал-ла-хо-ра? Аль-ка… А-ле-ся… Ры-жа-я…

Поворачиваю голову влево. Яркие алые блики в ночи освещают лицо сидящей девушки, искажают знакомые черты странно и нелепо. Копна огненных волос. Сверкающие изумрудами глаза. Нет. Поблекли. Закатились резко, словно пленка в кино оборвалась внезапно. Алеся-Аллахора или Аллахора-Алеся беззвучно начинает заваливаться на бок.

Конечно, Лера опередила всех. Уже наседкой квохчет над Рыжей, бесцеремонно и грубо оттолкнула и меня и вскочившего Витеня. Даже мне понятно распирающее ее желание расспросить об услышанной победе над контрацептивами.

– Отвали, Витень, а ты, братец, иди-ка, посиди, отдохни. Посмотреть на тебя, так в гроб краше кладут. Знала бы, что Алеся беременна, устроила бы вам такой сеанс проникновения с забобонами, что мама не горюй.

В голосе Леры проскальзывает непривычная, несвойственная ей резкость, и Витень, благоразумно сев на свое прежнее место, спрашивает:

– Ты, думаешь, он знал? Спорим, она и сама была не в курсе? Только когда Паляндра сделала знак и сказала не «двоих», а «четверых», то мы все словно взглянули на две полоски теста.

Он неторопливо ворошит палкой в костре, подтягивая к себе второй рукой рюкзак, роется в нем на ощупь, достает аптечку, протягивает мне. Мышцы бунтуют, и я едва не роняю набор первой помощи. И только Лера оборачивается, как я тут же сую ей в руку кожаный футляр Айболита. Сестра неодобрительно смотрит на меня, принимая аптечку, но настроение у нее явно прыгнуло на несколько уровней в сторону улучшения. Она подмигивает мне и грозит пальцем.

– Она сильно устала, братишка. Не переживай. Сделаю укол, отнесем в палатку – ей необходимо для начала выспаться. Твое счастье, что вы давно вместе, и я люблю вас обоих. Нет, четверых. И тебя, – добавляет она в ответ на возмущенное мужское «э» Виктора.

Витень наливает в кружку кофе, отвинчивает колпачок у маленькой металлической фляжки, булькает на глазок глоток коньяка в кружку, протягивает мне. У меня трясутся руки, как с похмелья, и он разливает кофе в две кружки, снова предлагая мне уже ополовиненную порцию. Беру дрожащими пальцами посудину, делаю несколько глотков, не расплескивая жидкость. Зубы с хрустом и скрежетом елозят по эмалированному краю кружки. Сразу становится теплее, и тихонько начинает распускаться тугой узел в глубине живота. Расслаблено присаживаюсь на еловую подстилку к огню.

– Вить, – зовет Лера, – поднимай зад, помоги отнести Алесю в палатку.

Он, перешагивая костер, склоняется над Рыжей и насмешливо произносит:.

– Спешу, о великая Макошь.

Виктор легко поднимает на руки уснувшую девушку и делает пять шагов до палатки. Осторожно вносит в синтетическое нутро воздушного хлипкого домика Алесю и туда же быстро забирается моя сестра, сразу застегивая молнию.

– Где этот чертов фумигатор? И откуда это комарье лезет?

Не обращая внимания на нетерпеливый вопросительный голос Леры, Виктор возвращается к костру, неторопливо присаживается на обрубок ствола рядом со мной, молчит, что-то обдумывает. Я прислушиваюсь к ночным шорохам леса и мягким всплескам в реке, трущейся боком о стену рогоза. Где-то там, в темной воде, вывернулась большая рыбина, хлопнула хвостом на мелководье, и ушла опять в глубину. Тишина вокруг слегка шевелится, сонно бормочет на разные голоса. Утихла боль в животе и мир снова становится приятным собеседником. Таким же приятным собеседником я согласен видеть и Виктора, но не долго, пока не засну.

– Алекс, пока ты не спишь, – начинает Витень, но умолкает, пристально смотрит на меня.

– Да, – отзываюсь я.

– Несколько важных для меня вопросов я хотел бы задать прямо сейчас.

Расслабляюсь, вторая кружка с кофе теперь даже не дрогнет в руке, напрягаю мышцы живота. Действительно, следов боли нет, и я говорю:

– Если я знаю ответ, то ты его услышишь.

– Вы с Алесей объяснили причины, по которым требуется наша помощь. И, скажу честно, до этой ночи я считал вас не слегка трехнутыми, а сдвинувшимися по самое не хочу. Теперь я видел этот сдвиг своими глазами и убежден в реальности всего произошедшего здесь. Но… это пятый ваш эксперимент, или опыт, или как его там. Однако первые четыре раза вы прошли через это одни. Почему?

Я усмехаюсь:

– Потому что общаться интимно, мы предпочитаем одни, а не при свидетелях и советчиках. Первые два раза секс был необходимым атрибутом и катализатором для заклинания. В третий раз, как мы с Алькой выяснили, можно обходиться и без него. Четвертый был контрольным и закрепляющим. Пятым мы доказали вам, что можем это. А в остальных нам без помощи не обойтись. Хотя, может, даже помощь всего мира будет не просто бесполезна, – я две секунды размышляю, – а и смертельно опасна для нас, и ваша в первую очередь.