Вадим Гуща - Семь звезд Гражуля Колы. Приключенческое фэнтези

В старых преданиях, повествующих о Моровой Панне упоминается такой клинок, как единственно средство, способное остановить нечисть или нежить. «…И как только Моровая Панна, по обыкновению своему, просунула руку в окно, чтобы взмахнуть платком красным и посеять смерть, то схватил шляхтич со стены «зыгмунтовку» и отсек страшную руку вместе с петлями оконными… И в доме шляхтича увидели потом люди, что все шляпки гвоздей, все крюки и все петли срублены, и поняли они, что опробовал здесь свою закалку на нежити заколдованный клинок…». Особенному врагу – особенное оружие, так утверждают предания. Булат белорусов, артефакт, специально выкованный для убийства мертвых.

– Кто она?

Я почти ору ей в лицо и очень хочу разорвать навку в клочья, но только что у меня появилась и другая кандидатура, и кто из них заслуживает верхней ступеньки пьедестала, я не могу решить.

– Она Отражение, – навка поспешно отодвигается от моей ярости.

Я пытаюсь переварить и осознать информацию. Однако память радостно показывает мне кукиш – база данных недоступна или доступ запрещен.

– Отражение?

Перегибаюсь через стол, едва справившись с желанием схватить навку за горло:

– Она же навка, не человек, не так ли?

– Не так и только Мать знает почему, – навка упорно отворачивается от меня.

Я лихорадочно пытаюсь придумать, что сказать. Мчатся навстречу друг другу вопросы, но колея одна и они сталкиваются с грохотом. На этот раз наши локомотивы с навкой постоянно теряют вагоны и терпят настоящую катастрофу. Мысли, не успевая сформироваться, вспыхивают и исчезают. Только вчерашняя поляна в лесу постоянно лезет на первый план и навка в зыбком лунном свете тянется ко мне. Может, это и есть ответ?

– Она твое отражение?

Наконец-то навка больше не может отклоняться, и вынужденно смотрит мне в глаза:

– Не знаю. Поверь, я действительно не знаю. Только твоей рыжей ведьме нужны все семь отраженных звезд Гражуля Колы. Я о таком слышала в забытой всеми легенде и то давно и один раз. Там ведьму называют Отражением.

Я тянусь еще дальше через стол, и навке некуда деваться. Ее кресло застыло в крайней точке устойчивости на ножках, и чтобы не перевернуться вместе с ним она хватает меня за плечи обеими руками. Мы едва не сталкиваемся лбами и все пространство передо мной заполняют ее зрачки, и в них совсем нет ответа.

Мы синхронно приводим кресла в нормальное положение и одновременно поворачиваем головы в зал кафе. Теперь две официантки делают вид, что не обращают на нас внимание. Народу в зале прибавилось и, примерно, три десятка пар глаз снова начинают вдумчиво рассматривать интерьер кафе, пытаясь игнорировать наши препирательства.

Такой же синхронный поворот голов обратно и мы опять лицом к лицу. Удивительно, но стаканы на столе уцелели на своих местах и даже не пролили содержимое. Однако желания сделать еще глоток не возникает. Мы рассматриваем друг друга.

– Эллекс, – странно обращается она ко мне, – Ты согласен назвать мое имя?

– Кто? – не понимаю я.

– Эллекс. Так правильно произносится твое имя в Навье.

– Ну что же, пусть будет Эллекс, – вспоминаю я обращение Сорки. – Но каким же образом я могу назвать твое? И почему твой выбор пал на меня?

– Ты назовешь мое имя?

– Как, черт подери?

– Посмотри мне в глаза и скажи его. Это очень просто. Или откажись. Это тоже очень просто. Только выбрав второй вариант, ты выполнишь мою просьбу. Ты обещал, помнишь? – голос навки становится ледяным.

– Так просто? – поражаюсь я.

– Все правильное просто.

– Но почему я?

– Ты назовешь мое имя?

Навка гнет свою линию и отметает любые попытки перевести разговор в другое русло. Я боюсь посмотреть ей в глаза.

– Это сумасшествие.

– Для меня нет. Если я ошиблась в выборе, то ты или не сможешь назвать мое имя или откажешься это сделать. Кто ошибается – тот умирает. Я свой выбор сделала и… какой же твой ответ, волк? – последние слова навки не громче дыхания.

– Так нельзя. Волки, которых выбирают, знают правила игры. А ты, наоборот, зная, о моем неведении делаешь выбор. Это не привилегия, это наказание. И еще вопрос для кого.

– Многие волки за века уходили из Невра, как и ты. Но мужские гены не изменяются тысячелетиями. Ты должен был это помнить. И больше ничего для меня не имеет значения в этом мире.

– Кто ошибается – тот умирает?

– Да. Волк ли, переоценивший свои силы в Пограничье, навка ли, выбравшая не того. Или ты назовешь мое имя или… – девушка берет меня за руку.