Линкольн Чайлд - Меч карающий

– О, да, неплохо ж вы ведёте работы!

– Его уже обвязали тросом, – продолжил Стритер, мгновение помолчав. – Просто вытащите его из-под балки, и мы его поднимем.

Вытащить его? – подумал Хатч в тот самый миг, когда его столкнули с края пропасти. Но, прежде чем сумел подумать о чём-либо ещё, он уже мерил замкнутое пространство шахты, в котором грохот воды чуть ли не оглушал. Какой-то миг Малин провёл в состоянии свободного падения, но затем ремни грубо остановили его на уровне двух спасателей. Мгновение поболтавшись в воздухе, доктор нащупал опору и бросил взгляд вниз.

Мужчина лежал на спине, а массивный брус намертво пережал ноги по диагонали – через левую лодыжку и правое колено. Он снова и снова открывал рот, крича от боли. Один из спасателей сгребал в сторону от пострадавшего камни и грязь, в то время как второй был занят тем, что рубил брус тяжёлым топором. Во все стороны летели щепки, заполняя ствол шахты запахом прогнившего дерева. А ещё ниже поднималась вода, поднималась со страшной скоростью.

Малин сразу понял, что это бесполезно: они ни за что не успеют разрубить брус в оставшееся время. Хатч ещё раз бросил взгляд на поднимающуюся воду и проделал в уме быстрое вычисление: до того, как вода накроет пострадавшего, остаётся не более двух минут – даже меньше, чем считает Стритер. Доктор заново обдумал все варианты и понял, что их нет. Нет времени ни для обезболивающих, ни для анестезии, – вообще ни для чего. В отчаянии Хатч порылся в аптечке; пара скальпелей, достаточно длинных, чтобы сковырнуть заусенцы – и всё. Отбросив их в сторону, принялся сдирать с себя рубашку.

– Проверь, что его трос держит! – проорал он первому спасателю. – Потом бери аптечку и выметайся!

Затем Хач обратился ко второму.

– А ты оставайся, и будь готов тащить его наверх!

Малин разорвал рубашку на две части. Скрутив один рукав, повязал его поверх левой ноги мужчины, пятью дюймами ниже колена. Второй рукав таким же образом наложил на мясистую часть правого бедра. Хатч завязал узлом сначала один рукав, затем второй, затягивая их со всех сил.

– Давай топор! – крикнул он тому спасателю, что остался. – И готовься тащить!

Не говоря ни слова, мужчина протянул ему топор. Хатч встал над Кеном и, крепко уперевшись ногами, поднял инструмент над головой.

Глаза жертвы расширились во внезапном понимании.

– Нет! – заорал он. – Нет, пожалуйста…

Хатч что было сил опустил топор на левую голень. Лезвие вонзилось в плоть, и на какой-то миг у Малина появилось странное чувство, будто он срубает зелёный ствол молодого деревца. Миг сопротивления – и затем плоть уступила. Крики мужчины смолкли, но его глаза по-прежнему остались открытыми и едва не вылезли из орбит – а на шее выступили натянутые связки. В ноге открылась широкая, неровная щель, и на какой-то миг в слабом свете туннеля мясо и кость оставались на виду. Затем вода, поднявшись, забурлила вокруг раны, и та наполнилась кровью. Малин быстро ударил топором ещё раз, и нога отделилась, а вода вспенилась красным, налетая на брус. Голова мужчины метнулась назад, и он в беззвучном крике широко открыл рот. В свете фонарика стали ясно видны пломбы в коренных зубах.

Хатч сделал шаг назад и несколько раз глубоко вдохнул. Усилием воли унял дрожь, что уже началась в запястьях и предплечьях. И затем встал так, чтобы заняться правым бедром мужчины. Это будет труднее. Намного труднее. Но вода уже бурлила над коленом – времени терять некогда.

Первый удар пришёлся по чему-то более мягкому, чем дерево, но упругому и неподатливому. Мужчину мотнуло в сторону, и он потерял сознание. Второй удар пришёлся в другое место, и поперёк колена появился тошнотворный надрез. А потом вода забурлила вокруг бедра, подбираясь к талии Кена. Оценив, куда следует направить удар на этот раз, Хатч перехватил топор, мгновение помедлил и с неимоверной мощью обрушил его вниз. В тот же миг, когда лезвие ушло под воду, Малин почувствовал, что на этот раз он попал, и по треску кости понял, что нога подалась.

– Тащи его! – проорал Хатч.

Спасатель два раза дёрнул за трос, который моментально натянулся. Плечи лежащего расправились, и он оказался в сидячем положении, но огромный брус так и не дал его освободить: нога обрублена не до конца. Трос снова дал слабину, мужчина упал на спину, и чёрная вода уже подобралась к его ушам, носу и рту.

– Дай секатор! – крикнул Малин.

Зажав в руке подобный мачете инструмент, он глубоко вдохнул и поднырнул под неспокойную поверхность воды. Двигаясь наощупь вдоль правой ноги, доктор дотянулся до обрубка и быстро надрезал лезвием последние сухожилия, что упорно держали.