Клэй уставился на исчадие ада со смешанным чувством ужаса и восхищения. Усыпанная драгоценными камнями, рукоять меча показалась неимоверно прекрасной. Но рябой фиолетовый клинок – уродливый, усеянный шрамами кусок металла.
– Прочь, святоша, – прохрипел капитан. – Не хочу тратить на тебя силы. Мне нужен Хатч.
– Твой враг – вовсе не он.
– Он тебя послал, чтобы это сказать? – спросил Найдельман и снова зашёлся в кашле. – Я победил Макаллана, но недооценил вероломство Хатча. Его – и сообщников. Неудивительно, что он так уговаривал меня нанять Труитта для раскопок. Полагаю, ваш протест – просто отвлекающий маневр.
Капитан уставился на него блестящими глазами.
– Ты – труп, – спокойно сказал Клэй. – Мы оба мертвы. Ты не можешь спасти тело, но ещё есть время спасти душу. Этот меч – орудие дьявола. Так брось его вниз, в пропасть, где ему самое место!
– Идиот! – прошипел Найдельман, придвигаясь на шаг. – Орудие дьявола, говоришь? Хатч сумел лишить меня сокровищ. Но у меня ещё осталось это . Меч, к обладанию которым я готовился большую часть жизни.
– Он тебя и изничтожит, – ровно ответил Клэй.
– Ну нет! Хотя он может уничтожить тебя. Повторяю в последний раз, пастор – прочь с дороги!
– Ни за что, – сказал Клэй, всеми силами пытаясь удержаться на неустойчивой платформе.
– Тогда умри! – заорал Найдельман, махнув тяжёлым клинком.
И меч рассёк воздух, устремляясь на голову пастора.
Хатч отшвырнул в сторону теперь уже бесполезный дозиметр и вперился взглядом во тьму, к выходу из туннеля и вертикальной шахте Колодца. До него донеслись неразборчивые голоса, в отблесках фонарика пастора Малин различил очертания металлического остова лестницы. Затем раздался резкий звук выстрела, ясный и отчётливый даже на фоне глухого рёва. Не оставалось ничего иного, кроме как ждать. Искушение подползти ближе и заглянуть за краешек туннеля было почти невыносимым. Но он наверняка знал, что даже мимолётный взгляд на Меч Святого Михаила означает мучительную смерть.
Малин посмотрел на Бонтьер. Почувствовал, как она напряжена, услышал неровное дыхание.
Внезапно донеслись звуки яростной схватки. Металл звякнул о металл, раздался яростный вопль – чей? – и задыхающееся бормотание; затем очередной громкий удар и гулкий звон металла. И, после этого, – жуткий вопль боли и отчаяния, который стихал, пока не потонул в рёве Колодца.
Хатч припал к земле, словно прибитый к ней душераздирающими звуками. В следующий миг он услышал неровное дыхание, хлопок руки о металл. Разобрал кряхтение от усилий. Луч фонаря ударил вверх, обыскал стены Колодца, а затем остановился, обнаружив отверстие их туннеля.
Кто-то лез вверх.
Хатч напрягся, пытаясь отчаянно пытаясь сообразить, что делать. И понял, что остаётся лишь одно. Если Клэй потерпел неудачу, кто-то другой обязан остановить Найдельмана. И это должен быть он, Малин.
Рядом, в темноте, он почувствовал, как Бонтьер приготовилась к рывку, и понял, что она пришла к такому же выводу.
– Даже не думай! – воскликнул он.
– Ferme-la ! [56]– крикнула она. – Я не позволю тебе…
Прежде чем она сумела подняться на ноги, Хатч ринулся вперёд. Спотыкаясь, он пронёсся до самого выхода из туннеля. На краю замер, выровнялся и услышал за собой её топот. Склонившись над металлическим мостиком, Малин приготовился двумя руками схватить Найдельмана и утянуть за собой в ревущую пропасть.
В трёх футах под ним по лестнице с трудом взбирался Клэй. Его грудь тяжело вздымалась, на виске кровоточил жуткого вида порез.
Священник осторожно опустил руку на очередную ступеньку. Хатч склонился к нему и втянул наверх как раз к тому моменту, когда к нему добежала Бонтьер. Они дружно втащили пастора в укрытие туннеля.
Клэй упёр руки в боки и молча встал на краю, продолжая смотреть вниз.
– Что произошло? – спросил Хатч.
Клэй поднял на него взгляд.
– Я сумел вырвать меч, – отрешённым голосом сказал он. – И швырнул его в Колодец.
– А Найдельман?
– Он… он решил прыгнуть за ним.
Все помолчали.
– Вы спасли нам жизнь, – наконец, сказал Хатч. – Господи, да вас же…
Он помолчал и глубоко вздохнул.
– Мы доставим вас в больницу…
Клэй устало махнул рукой.
– Доктор, не надо. Пожалуйста, не надо лгать мне перед лицом смерти.
Хатч на мгновение посмотрел ему в глаза.
– Медицина бессильна. Единственное, что можно сделать – облегчить страдания.
– Как бы я хотела, чтобы вас можно было отблагодарить за вашу жертву, – сипло прошептала Бонтьер.
Читать дальше