Линкольн Чайлд - Меч карающий

Пряча глаза за солнечными очками, Хатч направился к пирсу. И очки, и неразбериха в душе заставили его почувствовать себя неловко. И, однако, сейчас у него оказалось больше дурных предчувствий, чем он испытывал даже в усыпанной телами заражённых лихорадкой денге туземцев в раруанской деревушке, или во время вспышки чумы в Западной Сьерра-Мадре.

Пирс оказался одним из двух коммерческих причалов, которые выступали в воду. С одной его стороны выстроились в ряд крохотные деревянные лачуги: «Ко-оп Лобстермана», закусочная под названием «Жратва Рэд-Неда», стойло для лошадей и сарай с инструментами. У конца пирса возвышались заржавленный газовый насос, погрузочные лебёдки и штабеля сохнущих вершей для омаров. За устьем бухточки протянулся низкий туманный берег, а за ним море незаметно переходило в небо. Словно весь мир заканчивался в сотне ярдов от берега.

Обшитый тонкими досками «Ко-оп» оказался на его пути первым. Весёлые завитушки дыма, исходящие из оловянной трубы, недвусмысленно намекнули, что внутри варятся омары. Хатч задержался у доски, изучая начертанные мелом цены на разные виды омаров: на тех, что с твёрдым панцирем, на тех, что едва успели его сбросить, на молодняк, на отборных и бросовых. Он бросил взгляд в окно из волнистого стекла, чтобы увидеть ряды котлов, кишащие негодующими омарами, которых подняли из глубин лишь считанные часы назад. В отдельной кастрюле сидел одинокий синий омар, чертовски редкий, которого выставят напоказ.

Малин отошёл от окна на шаг, когда рыбак в сапогах и дождевике с грохотом принялся катить по пирсу бочку гнилой приманки. Тот ненадолго поставил бочку под лебёдку, приладил к последней и смахнул вниз, в лодку. Эту последовательность действий Малин бесчисленное множество раз наблюдал во времена детства. Раздался шум, а потом резко загрохотал дизельный мотор, и лодка отошла от причала, направляясь в море, и за ней с пронзительными воплями погналась стая чаек. Хатч смотрел, как лодка превращается в призрак и растворяется в уходящем тумане. Очень скоро в поле зрения должны были оказаться ближние острова. Бёрнт-Хэд уже начал появляться из тумана – огромная гранитная масса, что выдавалась в море к югу от города. Прибой с грохотом налетал на основание мыса, и до Малина доносился слабый шёпот волн. На самой верхушке уступа стоял маяк из обтёсанного камня, возвышаясь над зарослями утёсника и черники. Красно-белые полосы здания и медный купол добавили однотонному туману нотку живых цветов.

Пока Малин стоял у оконечности пирса, обоняя смесь наживки для морского окуня, солёного воздуха и дизельных выхлопов, его внутренние барьеры, так старательно возводимые последние четверть века, начали рушиться. Показалось, что годы уходят, будто их и не было, и грудь стиснуло мощное горько-сладкое чувство. Вот он здесь, снова вернулся в то место, которое уже никогда не ожидал увидеть снова. Так много изменилось в нём, и так мало поменялось здесь. Хатч едва сдержал слёзы.

За его спиной хлопнула дверца машины, и он обернулся, чтобы увидеть, как из автомобиля выходит Джерард Найдельман и уверенной пружинистой походкой идёт по пирсу – прямой, до краёв наполненный воодушевлением. Дым исходил из вересковой трубки, зажатой между зубов, глаза мерцали от старательно сдерживаемого, но безошибочно узнаваемого возбуждения.

– Любезно с вашей стороны встретить меня здесь, – сказал он, вытаскивая изо рта трубку и протянул руку Хатчу. – Надеюсь, вы без проблем…

Он слегка замешкался, прежде чем произнести последнее слово, и Хатч задал себе вопрос – догадывается ли капитан о его личных мотивах, побудивших вернуться в город – и к острову, – прежде чем подписать договор.

– Никаких проблем, – сдержанно ответил Хатч, обмениваясь с ним коротким рукопожатием.

– А где ваша красавица-лодка? – спросил Найдельман, искоса оценивающе осматривая пристань.

– Это «Плэйн Джейн». Она вон там.

Найдельман бросил на неё взгляд.

– Ага. Крепкая рыбацкая посудина, – отметил он, и нахмурился. – Но я не вижу шлюпки на носу. Как мы высадимся на остров Рэгид?

– Шлюпка у платформы, – сказал Хатч. – Но мы не будем выходить на берег. Естественной гавани там нет, и большая часть острова скрыта за крутым обрывом на берегу, поэтому со скал мы во всяком случае мало чего увидим. А ходить по внутренней части острова слишком рискованно. С моря вы лучше прочувствуете, что это за место.

Кроме того, – подумал он, – уж я-то, во всяком случае, ещё не готов ступить на остров.