Линкольн Чайлд - Меч карающий

Найдельман притронулся к лацкану Стритера.

– И кто бы мог подумать, что миллиард долларов – мало для жадного ублюдка? Он что-то замышляет. Мне нужно, чтобы ты выяснил, что именно, и остановил его. От сокровищ Окхэма нас отделяют считанные часы и, чёрт возьми, мне не нужны ещё какие-нибудь сюрпризы.

Неожиданно он сгрёб лацкан в кулак.

– И, Бога ради, что бы ты ни делал, пусть нога его не ступает на этот остров! Он может всё испортить.

Стритер невозмутимо посмотрел на него.

– Вы имеете в виду какой-нибудь особенную меру?

Найдельман отпустил его плащ и отступил на шаг.

– Я столько раз убеждался, что вы находчивый и изобретательный моряк, господин Стритер. Оставляю этот вопрос на ваше усмотрение.

Брови Стритера чуть приподнялись, словно в предвкушении чего-то приятного. Впрочем, это мог быть просто спазм мускулов.

– Слушаюсь, сэр, – ответил он.

Найдельман наклонился вперёд и щелчком включил интерком.

– Остаёмся на связи, господин Стритер.

И, не оборачиваясь, пошёл к лифту, чтобы вернуться вниз. Стритер направился к лестнице. Через несколько мгновений исчез и он.

Хатч постоял на широком старом крыльце дома на аллее Океана. Что ещё вчера было лишь предостережением метеорологов, сегодня стремительно становилось явью. На востоке огромные валы катились по морю, вырисовывая разорванную линию бурунов на рифах Бридс-Поинт. На противоположной стороне гавани, за буйками канала, прибой снова и снова грозно обрушивался на гранитные утёсы за маяком Бёрнт-Хэд – рокот волн размеренными ударами доносился через залив. По небу мчалось мрачное брюхо громадного шторма, тучи громоздились друг на друга и завихрялись, стремительно мчась поверх вод. Вдали от берега злобный прибой бурлил у островка Олд-Хамп. Хатч покачал головой; раз уж эта лысая скала даже теперь находилась под ударами волн, шторм должен быть неимоверным.

Он бросил взгляд на гавань. Некоторые лодки протестной флотилии уже возвращались – те, что поменьше, и траулеры более осторожных капитанов, ценой под миллион долларов.

В глаза бросилось движение рядом с домом; Хатч повернулся и увидел знакомый приземистый фургон «Федерал экспресс». Машина вывернула на аллею, неуместная на мощёной старыми булыжниками мостовой. Она остановилась у его дома, и Хатч спустился по ступенькам, чтобы расписаться в получении пакета.

Малин вернулся в дом. Сорвав с посылки обёртку, жадно разорвал полиэтиленовый пакет внутри. Профессор Хорн и Бонтьер, стоявшие рядом со скелетом одного из пиратов, смолкли, когда увидели посылку.

– Прямиком из антропологического отдела лаборатории Смитсониан, – пояснил Хатч.

Выудив из пакета толстую пачку распечаток, опустил на стол и принялся листать страницу за страницей. Все склонились над результатами и тяжело молчали, предчувствуя разочарование. Наконец, Хатч вздохнул и тяжело опустился в кресло. Профессор, шаркая ногами, устроился напротив Малина и, опустив подбородок на трость, задумчиво посмотрел на него.

– Не совсем то, что нужно, правильно? – спросил старик.

– Нет, – покачав головой, сказал Хатч. – Совершенно не то.

Профессор нахмурил брови.

– Малин, ты вечно торопишься признать поражение.

Бонтьер взяла в руки распечатку и стала перелистывать страницы.

– Совершенно ничего не понимаю в вашем медицинском жаргоне, – сказала она. – Что это за болезни с такими жуткими названиями?

Хатч вздохнул.

– Пару дней назад я отправил им несколько костей тех двух скелетов. И приложил останки дюжины других, которых ты откопала.

– Чтобы они определили болезнь, – произнёс профессор Хорн.

– Именно. Когда в «Талассе» начались болезни, я задумался о братской могиле пиратов и решил, что скелеты могут оказаться полезными. Если человек умирает от болезни, обычно в его теле остаётся большое количество антител к этой самой болезни.

– Или в её теле, – поправила Бонтьер. – Не забывай, в могиле оказалось три женщины.

– Крупные лаборатории, вроде Смитсониан, могут проверить старые кости на крошечные количества этих антител и в точности установить, отчего человек мог умереть, – продолжил Хатч и помолчал. – На острове Рэгид – и тогда, и теперь – действует какой-то фактор, от которого люди заболевают. И мне кажется, что вероятнее всего, это меч. Я выяснил – он, каким-то образом, несёт в себе смерть. Всюду, где проходил меч, гибли люди.

Малин взял распечатку.

– Но, согласно этим данным, пираты – до единого! – умерли от разных болезней. Клебсиелла, болезнь Брунтьера, дентритный микоз, таитянский тиф – они погибли от целого букета, причём некоторые из болезней чрезвычайно редки. И, чуть ли не в половине случаев, причина смерти не установлена.