Александр Кичигин - Дневник провинциального сыщика. Почти документальная повесть

– Повезло тебе, Мятый! – с деланной досадой сообщил Лёня, а то сидеть бы тебе на пере…

– Не надо, прошу вас… – испуганно блеял Мятый. – Я больше не буду…

– И всем скажи, – торжественно вещал Лёня, – кто моего друга хоть мизинцем тронет, будет иметь дело со мной! Понял?

– Понял… Понял…

На всякий случай Лёня пнул Мятого слегка ногой, скорее для закрепления эффекта, а не чтобы причинить боль, после чего троица вышла на улицу.

– Теперь тебя никто не тронет, – пообещал Лёня.

– Спасибо… – явно не очень-то довольный такой защитой, благодарил парень.

– Пойдем к Коню!

– Не надо! Не надо к Коню! Это ведь мой друг, я у него завтра заберу! У него мама больная дома…

– Мама, говоришь? – остепенился Лёня. – Тогда ладно, убедил… Но сейчас на всякий случай в отделе бумагу напишешь.

– Какую бумагу?

– Что претензий не имеешь. А лучше завтра с утреца, когда куртку заберешь… Понял? А то мы с товарищем переживать будем…

– Понял, спасибо!

– Ну, прощевай. И с бабами своими разберись обязательно!

– Разберусь! – пообещал парень и радостно побежал домой.

– Ну вот, доброе дело человеку сделали, – чтобы снять напряжение, в котором все это время находился Федор, подытожил Лёня.

– Ты бы кулаками пореже махал, – упрекнул его Климов.

– А как с ними, сволочами, иначе? – удивился Лёня.

По поводу излишней несдержанности Трофимова, которую Федор выделял как единственный его недостаток, показателен еще один курьезный случай.

Однажды друзья находились в засаде на шестом этаже многоквартирного дома – здесь на пятом проживал наркоман и сбытчик наркотиков по кличке Сёсик. Засада, видимо, сразу не удалась, потому что осторожный сбытчик на условные стуки дверь никому из приходивших наркоманов не открывал, хотя точно находился дома. Трофимову и Климову ничего не оставалось делать, как чисто статистически фиксировать посетителей, которых хорошо знали, что, впрочем, впоследствии могло пригодиться. В конце концов им надоело торчать в подъезде, и друзья собрались уходить, но тут из лифта вышел незнакомый крепкий парень, не похожий на наркомана, и осторожно постучал в квартиру условной комбинацией.

– Новенький, – прошептал Федор. – Давай хотя бы на учет поставим!

– Давай, – согласился Лёня, спускаясь по лестнице. – Эй, пацан, не спеши уходить! Дядьки с тобой поговорить желают.

Наркоман послушно прижался к стене и испуганно забегал глазами, что безошибочно выдало в нем обноновского клиента.

– Зачем сюда приходил?

– Кассеты отдать, – робко протянул он Трофимову пакет с двумя засаленными видеокассетами.

– Ну, как обычно, – рассуждал Лёня, – то кассеты, то книги! Вы же у нас самые читающие люди! Засвети-ка карманы!

Наркоман безропотно позволил себя обыскать, но, кроме сигарет, зажигалки и паспорта, у него ничего не оказалось.

– Как фамилия? – спросил Лёня.

– Мазыкин.

Климов испуганно посмотрел на Лёнин кулак, который действительно непроизвольно сжался. Это была фамилия известного в городе наркомана, которого друзья, естественно, знали как облупленного.

– А зовут тебя как? – пытаясь исправить положение, поспешил спросить Федор.

– Юра.

Увы, имя тоже соответствовало. Климов хотел предотвратить мордобой, но не успел – последовал короткий и точный удар, сваливший парня с ног.

– Что же ты врешь, гаденыш?! Я что, Мазыкина не знаю? – попробовал уличить его Лёня.

– Да вы паспорт посмотрите, – утирая сопли, протянул документ наркоман.

– Хм, – растерянно прочитал Трофимов, – действительно, Мазыкин Юрий Петрович. Однофамилец, однако… Тогда извиняй…

Работая в паре с Трофимовым, Федор многому научился, особенно в раскрытии преступлений, связанных с наркотиками. В то ж время Лёня, словно прописавшись в ОМ-1, сам получал немалый опыт в раскрытии преступлений общеуголовной направленности, в чем сотрудники специальных подразделений, таких как ОБНОН, были, как правило, не очень успешны. А ведь за наркоманами тянулся шлейф очень многих попутных преступлений – кражи, грабежи, разбои… Поэтому, работая с Лёней по наркотикам, Федор быстро понял эту взаимосвязь и умудрялся раскрывать массу общеуголовных преступлений. Кроме этого, многие наркоманы, как выяснилось, обладая немалой оперативной информацией о криминалитете города, охотно делились ею. И не надо было, вопреки бытующему у обывателей мнению, подкармливать их наркотиками (хотя, чего греха таить, и такое бывало) – достаточно было относиться к ним по-человечески, не беспредельничать, то есть выглядеть в их глазах порядочным и в то же время принципиальным ментом, которого, с одной стороны, нужно опасаться за эту принципиальность, но с другой – уважать за честность. А порядочным человеком сколько ни прикидывайся, все равно когда-нибудь проколешься! Поэтому им нужно просто быть изначально. Лёня и Федор так и поступали с наркоманами, да и с другими антиобщественными лицами – сегодня я тебе друг, а если завтра попадешься – будешь сидеть, в этом моя работа и мой долг!