Елена Фёдорова: Марина Жюли. Романтика и приключения

– Почему?

– Потому что, вернувшийся из скитаний, отец Эдит решил, что бордель не место для «невинной души» и забрал дочку с собой. Эдит лишилась не только крыши над головой, но и материнской опеки. Целых семь лет отец таскал ее по улицам и кабакам. Он был бродячим акробатом, а она собирала деньги. Однажды Эдит запела. «У этой девочки все в горле и ничего в руках», – сказал Луи Гассьон. Эти слова стали пророческими. Эдит поняла, что должна петь. Она ушла от отца, забрав сестру Симону, которая была младше на три года. Девочки организовали свою первую труппу. Они пели на Елисейских полях, в Пасси, в рабочих кварталах. Уличная жизнь затягивала их все глубже и глубже. Даже потом, став известной, Эдит любила петь на улице, подняв голову к небесам. Она «выходила в народ», а народ смеялся над глупой чудачкой, которая пытается пародировать «САМУ ПИАФ!» Никому и в голову не приходило, что это сама Пиаф и есть.

– А вы бы поверили, что несравненная Эдит Пиаф поет здесь на Монмартре? – спросила Марина.

– Трудно сказать, – ответил Раймон. – Я не жил тогда, когда Эдит не на что было похоронить своего ребенка малышку Марсель. Девочка умерла от менингита. Эдит собрала последние деньги, но ей не хватало десяти франков. Тогда она вышла на бульвар Шапель и запела. К ней подошел богатый господин и спросил, зачем она собирает деньги таким способом. Эдит все ему рассказала. Он дал ей денег и ушел. Больше у Эдит никогда не было детей…

– Грустно, – Марина вздохнула. – Почему все так устроено? Почему мы непременно должны проходить через страдания?

– Чтобы научиться ценить каждый миг своей жизни. Чтобы уметь радоваться всему: солнцу, дождю, ветру, деревьям, случайному прохожему. Чтобы научиться делать добро просто так, не ожидая похвалы или вознаграждения. Спешить на помощь тем, кто в беде. И не замышлять зла. Зло материально. Каждое слово материально. Но, в конечном итоге, все задуманное и сделанное нами плохое обернется против нас же самих, – с горячностью пояснил Раймон.

– У вас философский взгляд на жизнь. Вам ведь не больше тридцати…

– Двадцать пять. И у меня не так уж много времени, чтобы стать мудрее, чище, лучше.

– Но ведь двадцать пять – это только начало жизни. Почему же вы говорите, что у вас мало времени? – удивилась Марина.

– Потому что, милая моя, никто не знает точно, сколько времени он проживет на этой земле: девяносто семь лет, как мой дед, или два года, как малышка Марсель. Нам нельзя тратить время на зло и распри. Нам надо делать добро. Не отвечать злом на зло, ругательством на ругательство, не завидовать, не желать чужого, а быть довольными тем, что есть. Но мы, к сожалению, этого не делаем. Мы заражены жаждой наживы. Мы лицемерим, обманываем, спорим, строим коварные планы, раздражаемся, ищем выгоды во всем, ничего не делаем просто так. Мы не умеем слушать, считаем свое мнение самым правильным и забываем о том, что всегда есть люди, которые знают больше. Такие люди скромны и интеллигентны. Они не кричат, не лезут напролом. Они говорят всегда мало и всегда в самую точку. Они умеют выслушать других и понять их. Но именно поэтому злые, бесчестные, завистливые люди и обманщики пытаются унизить добрых людей. Им доставляет удовольствие делать зло. Они преуспевают в нем и не желают знать, что за нами наблюдает Господь. Ему дадут ответ в день суда и добрые, и злые, – Раймон посмотрел на Марину, спросил:

– Лучше ведь отвечать за добрые, хорошие слова и поступки, чем за плохие?

– Да, – ответила Марина.

Раймон прикрыл глаза и негромко запел «Жизнь в розовом свете».

– Эту песню Эдит написала для своей подруги Марианны Мишель. А потом не удержалась и стала петь ее на своих концертах, – сказала Марина, когда Райсмон открыл глаза.

– Да, это так. «Жизнь в розовом свете» одна из любимых песен Эдит. Теперь, Марина, ваша очередь продолжить рассказ, а я буду не менее внимательным слушателем.

– Начну с того, что немолодой уже господин Луи Лепле, хозяин кабаре «Жернис», предложил Эдит выступать у него. Он сказал ей…

– Эдит Джованна Гассьон – такое имя совершенно не годится для сцены. Нет, нет, не годится. Мы должны придумать новое имя, которое принесет тебе известность. А что, если мы будем звать тебя… Пиаф – воробышек? Да, решено! Пиаф, Пиаф, малышка Пиаф! Никто не скажет, что ты долговязая Пиаф. Именно малышка, воробышек. Все, решено, ты станешь воробышком, голос которого услышит весь Париж!

– Э-Д-И-Т П-И-А-Ф! Мне нравится мое новое имя.