Елена Фёдорова: Марина Жюли. Романтика и приключения

– Такая маленькая, а столько сырости развела, – посетовала Марина и повернулась к незнакомцу. Их взгляды встретились.

– Значит, вы любите Пиаф? – спросил он.

Марина почувствовала странное волнение и, поняв, что краснеет, опустила глаза.

– У нас в Париже все любят Эдит Пиаф.

– Могу поспорить, что не так, как вы и я, – в его голосе послышались таинственные нотки.

Марина подняла голову. Незнакомец улыбнулся, взял ее руку, посмотрел на ладонь, несколько раз провел по тонким пальцам Марины и нараспев проговорил:

– Меня зовут Раймон. Вечером я буду ждать вас на Пляс Пигаль.

Колокольчик над дверью звякнул. Марина ойкнула и выбежала за Раймоном следом, но он уже затерялся в толпе туристов, спешащих к базилике Сакре-Кёр.

– Доброе утро, мадмуазель Марина! – постоянный посетитель кафе мосье Жак широко улыбнулся. – Чудесное утро сегодня!

– Доброе утро, мосье Жак! – отозвалась Марина, продолжая искать в толпе темно-синий костюм Раймона.

– Вы уже открылись? Или кого-то ждете? – поинтересовался мосье Жак.

– Нет, – рассеянно ответила Марина.

– Жаль, я хотел выпить чашечку кофе, – мосье Жак повернулся, чтобы уйти.

– Мы открылись, открылись, проходите пожалуйста, – Марина распахнула перед ним дверь. – Я всегда вас рада видеть. Вот уже десять лет наше утро начинается с вашего визита, дорогой наш мосье Жак. Расскажите, как идут ваши дела?

– Я вчера продал одну из своих самых дорогих картин, – похвастался тот. – И сегодня не только выпью кофе с булочкой, но отдам вам все свои долги, накопившиеся за неделю.

– Я так рада за вас, мосье Жак. Через минуту будет готов кофе такой, как вы любите.

Марина занялась приготовлением кофе, а художник удобно устроился за столиком у окна. Он всегда садился именно за этот столик. Отсюда была видна часть базилики Сакре-Кёр, бульвар, по которому непрестанной вереницей спешили люди, чтобы исчезнуть в подземном переходе метро.

– Знаете, мадмуазель Марина, – сказал художник, когда она поставила перед ним горячий кофе и румяную булочку. – Когда я наблюдаю за входом в метро, то мне кажется, что там внизу находится подземное царство. Или не царство, а город. Тот, кто доволен жизнью в этом городе, скрывается под землей снова и снова. А тот, кто недоволен, выходит наружу, чтобы заразить своим недовольством всех… Да вон, посмотрите скорее, моя дорогая, на того лысого толстяка. У него просто угрожающий вид. Таких злодеев нужно изолировать от общества…

Марина рассмеялась. Лысый толстяк расталкивал всех на своем пути, что-то кричал и непрестанно вытирал огромным платком свою красную лысину. Он был похож на мыльный пузырь, готовый лопнуть в любой миг.

– Ужасно смешной, – сказала Марина. – Но будет еще смешнее, если он войдет в наше кафе…

– И лопнет от злости здесь, – добавил художник. – Чтобы этого не произошло, нам нужно что-то предпринять. Мы должны стать миссионерами по борьбе с вселенским злом и…

Колокольчик над дверью звякнул, и толстяк ввалился в кафе. Плюхнулся за ближайший столик и весьма писклявым голосом проговорил:

– Бонжур, мадмуазель. Бонжур, мосье.

Художник кивнул и отвернулся к окну, чтобы не рассмеяться в лицо толстяку. Марина подошла к нему.

– Рада видеть вас, мосье. Что закажете?

– Я буду кофе, кофе и еще раз кофе, – пропищал толстяк. – Сегодня не день, а сплошной кошмар. Никогда еще у меня так скверно все не начиналось.

– Простите, – перебила его Марина, стараясь говорить как можно любезнее. – Так вам три кофе или один?

– Что? – толстяк побагровел. Марина повторила свой вопрос. На лице толстяка отразилось подобие улыбки. – Конечно же, одну чашечку, мадмуазель, но самую большую, какая у вас есть. А что-нибудь перекусить у вас найдется?

– Да. У нас очень вкусные фирменные булочки. Таких вы нигде больше не попробуете.

– Тогда две, нет четыре, нет, – толстяк промокнул платком свой красный лоб. – Возьму пока две для пробы.

Пока Марина готовила кофе, толстяк продолжал сетовать на свое кошмарное утро. По-видимому, ему просто надо было выговориться.

– Утром произошло короткое замыкание. В метро мне оторвали пуговицу. Какая-то безумная старуха стукнула меня сумкой… Я вышел на улицу и попал под дождь…

– Разве сегодня был дождь? – удивился художник.

– Был. Да еще какой сильный. Я промок до нитки, – доверительно сообщил толстяк.

Он оживился, поняв, что его слушают, что он говорил не в пустоту. Марина поставила перед ним ароматный кофе и две румяные булочки, пожелала приятного аппетита. Толстяк повеселел. Аппетит у него был отменный. Булочки исчезли в мгновение ока.