Семен Майоров - Шептуны. Мистическая повесть

Увидев нас она выпрямилась и расправив сутулые плечи произнесла:

– Добрый вечер гости дорогие. Куда путь держите, – всё это прозвучала с таким душевным теплом, и лаской что я решил не выкладывать всё как на духу, как в случае с усатым водителем и тотчас наступил на ногу своему другу Шуре, во избежание возможных недоразумений.

– Да туристы мы, туристы! Едем к реке, поплавать да и порыбачить за одно, – правильно понял мой намёк Шура.

– А где же ваши удочки туристы? – прищурившись проговорила селянка.

– А мы так, на донку. Всё в рюкзаках, – не зная что сказать, ответил он снова.

– На донку говорите, ну тады ладно, – покачала головой женщина и принялась убирать седые волосы в пучок.

– А по болоту не хотите прогуляться, – спросила она, при этом не на минуту не прекращая улыбаться.

– Да на кой нам эти болота? – влезла в разговор Вера, уставшая от всех этих разговоров.

– Ясно за чем. За черникой, она в этом году у нас крупная уродилась, – пояснила девушке незнакомка с вёдрами.

– Вот что, послушайте, – не в силах слушать больше и слова, вступил в диалог я. – Не на какие болота нам не нужно. Мы же ясно сказали, отдыхать приехали.

– Ну что ж, не надо так не надо. Отдыхайте на здоровье, места у нас хорошие, знатные, – махнула рукой бабуля, продела вёдра в старенькое коромысло, и потихонечку, мелкими шажочками удалилась за забор.

– Почему она спросила про болота? – прошептала Вера задумавшись.

– Как почему? Ну как почему, она же всё понятно объяснила. Черника в этом году хороша больно. Вот и всё, – вкрадчиво вразумил её Шура.

Вера махнула рукой, и мы двинулись дальше, по пути срывая ветки спелой, красной малины, растущие кругом в изобилии.

Ветер звенел в ушах, прибрежная галька весело щёлкала под ногами. Ну а мы стремительно приближались к берегу и прищурившись видели как вдалеке, где то на той стороне реки гуляло множество людей. Хотя трудно было различить их на таком большом расстоянии, всё же отчетливо виднелись флаги, вьющиеся на длинных шестах и ленты, привязанные к огромному деревянному колесу, стоящему в центре всего действия.

– Судя по всему, какой то большой праздник, – подумал я про себя.

– Пусть празднуют, мы ведь сюда не за этим за сотни вёрст приехали. В городе, этого добра навалом. – рассудительно сообщила Вера, снимая с плеч куртку.

– Мальчики, давайте хоть немного позагораем, перед тем как искупаться. Отдыхать так по полной программе», – сказала Вера, оглядываясь по сторонам.

Я достал из рюкзака два огромных льняных покрывала, постелил себе и девушке, как вдруг заметил на себе холодный, недоумевающий взгляд Шурика.

– А мне подстилку, ты случайно не припас, —

пробормотал парень нахмурив бровь.

– Я думал ты себе сам возьмёшь, – ответил я с издёвкой.

– Ну как всегда, ни на кого нельзя понадеется, – жизнерадостно фыркнул Сашка, потянулся, и с плеском обрушился в воду. Он ушёл с головой, и пару минут не появлялся на поверхности. Мы стали было волноваться, но страхи быстро рассеялись, когда приблизительно на середине реки из воды показались высокие брызги, и концентрические круги расходящиеся от тела.

– Нет Вер, ты это видела? Ну и силен же чертёнок, – с гордостью отметил я.

– Силён. Чего не скажешь о голове.

– Вы чего там сидите как пингвины, – кричал ошалевший от радости Шурик, – Вода просто прелесть. Как парное молоко.

И мы вошли, а под нашими ногами роем ходили мелкие рыбки, временами пробующие уставшие конечности на вкус, что приводило Веру в состояние неописуемого восторга.

– Они меня щекочут, – хохотала она как не нормальная.

– Да не щекочут, а кусают. Они ведь думают что ты пища», – поправил я её.

– И всё равно, очень щекотно.

– Прекрати Вер, держи себя в руках, – шагал следом я.

Речка показалась мне на удивление тёплой, она взяла нас, словно родная мать обняла своих сыновей после долгой разлуки. Поразительная тишина, вот что удивило не на шутку, ни тебе ветра, ни птиц, не криков толпы гуляющей по ту сторону. Ничего кроме плеска воды. А может быть, мне это почудилось с дороги, шутка ли сказать двести вёрст без перекура. Наши ноги не касались дна, и мы будто птицы парили по водной поверхности. Гордые, сильные птицы, влекомые одним лишь течением тихой реки.

Тут подплыл Шура, и Вера как бы в шутку схватила меня за ногу.

– Я дух воды. Священный дух воды, и сейчас ты утонешь глупый смертный», – веселилась она, как и прежде.

Волосы её, мокрыми вьющимися нитями свисали вниз к воде, и прилипали к худощявому, бледному телу только у самых плеч. В таком виде Вера становилась похожая на русалку, отвести взгляд от неё, было просто невозможно. Я развернулся к Вере лицом, и тихо прошептал: