Семен Майоров - Шептуны. Мистическая повесть

Этого человека, в коллективе никто особо не жаловал, потому как манера его общения была достаточно грубой, едва ли это могло кому-нибудь прийтись по душе.

Но в этот раз произошёл какой-то сбой в системе, и к его мнению прислушались многие.

– И вам не советую. Дорога на Чёрную гору, займёт несколько дней, мы совершенно не готовы к подобным условиям. И к тому же, гора эта, со всех сторон окружена болотами. Пикнуть не успеете, как окажитесь на дне, – пробормотал Пашка и в словах его, безусловно присутствовал здравый смысл.

– Пашка прав, – донеслось тогда, от многих моих друзей. Толпа, медленно таяла и расходясь по домам.

– Предатели, – с ехидной улыбкой произнёс Шура.

– А ты Егор поедешь со мной?

С этого момента и начинается самое интересное. Как вы уже наверное поняли Егор это я, а Шура мой закадычный друг, ещё с детского сада. И лучше бы я отказался тогда, но всё-таки не сумел.

– Да, конечно поеду, не оставлять же тебя одного, кикиморам на съедение.

– И меня. И меня с собой возьмите. – сказала Вера Соколова. Маленькая девчонка, с пронзительными голубыми глазами.

– Уж лучше где-нибудь в болоте утонуть, чем с моими родителями на даче.

Глядя на лицо Шуры, можно было предположить, что ему вручили Нобелевскую премию, однако непонятно в какой номинации. Он крепко обхватил нас обеими руками, и повис над асфальтом, как мокрый свитер на бельевой верёвке.

Вера под тяжестью дружеских объятий, чуть не упала на землю. Посмотрев косым взглядом на Шуру, она щёлкнула зубами прямо над кончиком его длинного носа. Шура мгновенно плюхнулся наземь, затем потёр свои замёрсшие руки, и растянув улыбку во всю ивановскую провозгласил:

– Ну что друзья мои. Тогда в путь!!!

Будильник прозвенел неожиданно, как старый церковный колокол, разбившийся на сотню металлических осколков, где то в глубине моей черепной коробки. Подпрыгнув на месте, я сел на кровати, протёр глаза руками и с удивлением заметил, что одежда на стуле отсутствовала. Странно это всё, ведь всегда кладу в одно и тоже место.

– А это ты Пифагор (так зовут моего кота). И как вас сударь прикажете понимать? Что так смотришь? Не мяукай, свои ошибки нужно признавать брат. Ладно, ладно сейчас налью молока, только замолчи пожалуйста, без тебя тошно. Так куда ты говоришь, закинул мою рубашку. А Пиф?

Но молодой котёнок лишь смотрел на меня, и не отводя глаз продолжал мяукать несмотря не на что.

– Ну, это уж слишком, знаешь ли.

Достав слегка помятые брюки, лежавшие за пыльной боковушкой дивана, я настойчиво сверлил взглядом бедное животное, а когда стал одевать рубашку, он будто нарочно вцепился в рукав крохотными зубками, и резко потянул на себя.

– Ну что ты делаешь, дай хоть раз спокойно одеться.

Всё без толку, Пифагор продолжал упорствовать, создавая этим действием чёткое ощущение того, что отпускать меня из дома ему просто не хотелось. Сейчас я думаю немного иначе:

– Какое, в сущности, умное животное этот кот. Может быть, именно в то утро он пытался предотвратить что-то неизбежное, что-то неотвратимое в моём ещё не наступившем будущем. Будто сам чувствовал это.

Закрыв за собой дверь, я благополучно добрался до старенького автовокзала, где меня уже встречали друзья.

Покурив пару минут на улице, мы зашли внутрь, купили билеты и стали покорно ожидать прибытия.

В Сыстрёво как правило, люди ездили не так часто, поэтому транспорт туда ходил крайне редко. Нам оставалось лишь шарахаться из угла в угол, то и дело, поглядывая на часы, а также перелистывая свежий номер шершавой июльской газеты.

– Интересное это дело читать газеты, – подумал я про себя.

– Вот сидишь ты где-нибудь на чемоданах. Сидишь себе. Сидишь. А скучно так, что просто засыпаешь от скуки. А спать нельзя, – место то людное. И тут на глаза тебе газете. Ничего вроде особенного, газете как газета. А ты открыл её и читаешь. Всё так интересно: новости, погода, музыка, спорт. Сам не заметил, как время убил. Убил, так ещё и с пользой.

Стоп! А разве можно убить время, причём ещё и с пользой? Оно же бесконечное, и неисчерпаемое как сама вселенная. Нет. Скорее не мы убиваем время, а время убивает нас. Так как то логичнее получается, хотя всё это звучит как то уж чересчур жутковато. Нет. Нет. И ещё раз нет мрачным мыслям, всё-таки отдыхать едем.

И вот, наконец, карета была подана. Мы уселись на первые места. Водитель привычным движением рычага закрыл гармошку-дверь, и мы тронулись с места.