Владимир Буров - Кастинг. Маргарита и Мастер

– Много, много лет, – назад.

– Я не буду, – сказал он.

– Не будешь деньги сдавать на подарки? – спросила СНС.

– Не буду есть это заливное из мамонта.

– Что же с ним делать? – спросила Мотя, вертевшаяся около этого торца стола.

– Да, друзья мои, мне будет мучительно больно вспоминать. – ввязалась и Грейс, переговаривавшаяся до этого с барменом у стойки, но слушающая всё, как Некоторые, что говорится в её владениях, – об этом единственном в своем роде происшествии отказа от моих лично-виртуальных рецептов и способов приготовления оригинально-обычных:

– Завтраков, обедов и ужинов.

– Я его доем, – сказала Алла Два, которую, как уже было сказано:

– Пустили за стол бесплатно, – так как Кот пообещал:

– Если что может обслужить без денег, – но не в нашем ресторане.

– Что значит, не в нашем? – удивилась Редисон Славянская, еще не всё понимавшая в этом, забытом ей – она думала – навсегда мире людей, адекватных только на:

– Хоть какое-то бабло.

– Ну, если этот кабак Ван Гог сегодня наш, то Берендей, естественно:

– Не наш, – так как не могут два кабака уместиться одновременно в одном сознании.

– А она оттуда?

– Естественно.

– Пусть докажет, – сказал Плин. – Хочу, чтобы она доела моё эссе – прошу прощенья, пока что только заливное, так как сама же и заикнулась об этом.

– Да, я съем, конечно, ибо не думаю, что писатели бывают заразными, как куры и мясные свиньи.

Про кур и свиней все пропустили мимо ушей, так как подумали:

– Она бы не решилась обзывать заразными свиней – которые, кстати были у Клинта Иствуда перед тем, как заболели и умерли, а он вынужден был идти защищать проституток в публичном доме, где всем и понравился, естественно, так как убил не только всех, но и самого шерифа того городка на окраине саванны, – если бы:

– Они сегодня были у нас на первое и второе горячее.

– У вас как раз и заказаны Свиная Отбивная с белыми грибами, сыром и помидорами – это на первое горячее, и на второе:

– Котлета по-Киевски с шампиньонами и сливочным маслом, смешанным с мелкорубленной петрушкой, а точнее, ее соком.

– Да вы что! Охренели что ли? – очень удивилась за председательским, с том смысле, что за барной стойкой – любимым местом всех владельцев ресторанов, если они и не шеф-повара одновременно, и имеют не только свой кабинет, но и большой телевизор на стене для просмотра разных спортивных соревнования, как-то:

– Снукера, – в котором, впрочем – после последнего чемпионата мира – разочаровались капитально, но еще не до конца, ибо:

– Если есть нечего, то и объедки со стола игровых букмекеро-риэлтерских контор:

– Приходится есть, – до поры – до времени, – в том смысле, пока не появится что-то такое, что можно тоже – до поры – до времени – считать:

– Вот это, наконец, стало:

– По-честному.

А потом, кто ищет – тот всегда найдет еще какое-нибудь:

– Заблуждение.

И это непонятно, ибо:

– Всё заблуждение, – но некоторые из них почему-то сначала кажутся правдой.

И вот пожалуйста, кролик в шляпе, или, что тоже самое Раскольников в квартире, где он почти уверен:

– Больше никого нет.

– Она нашла его! – закричал Михаил Маленький.

– Да, это именно то, о чем я больше всего мечтала, – сказала Алла Два, и подняла вверх руку с выигравшим билетом, найденным ей в недоеденном Плинтусом заливном.

На что он тут же и предъявил претензию:

– Это было мое мясо.

– Ты белый, – сказал, наконец, свое слово Германн Майор, и Пли только прокашлял:

– Я могу доказать, что уже ел его, – и сел.

– Хорошо, – сказал Дима, – значит вы должны были видеть, какую именно машину выиграл этот билет. Или вы сразу признаетесь, что:

– Да, видел, но отдал ей, так как это не мой стиль?

Пли задумался, ибо понял, что:

– Чем дальше, тем больше этот Флинт затащит его в те силки, где, скорее всего, самому придется откупаться, а не просить, как милостыню, какой-то мещанский Лексус. – И тут же оскорбил Тетю. Не нарочно, а как он и сказал:

– Я сделал это только машинально.

– Значит, вы долго копили в уме все хорошее, что можно сказать о моем Лексусе Части Восемь – Одиннадцать, а назло мне выразились наоборот, так вас понимать, товарищ мелодраматист истории ребенка, его бабушки, возжаждавшей на старости лет славы, деда, купившего Волгу на ворованные с завода электромоторы, дочери Шукшина, которой мало рекламы:

– Кино подавай!

– Нет, нет, – перебил ее Пли, и желая сбить с мысли о здравых суждениях, выдал: