Илья Уткин - Приключения Синих Космонавтиков. История одного запоя

– Был керогаз. Лет пять, как разбил и продал. Права где-то валяются, поди.

– Права нам не нужны. Я тебя водилой посажу.

– Эх, Леха… Я чувствую, я и к трамваю-то сейчас близко не подойду. Ты бы мне еще за штурвал самолета предложил сесть…

Семенов замысловато выругался и наклонился ко мне через стол.

– А ты когда тормознул? Вчера? А сколько бухал? Во, бля, нормально! Ты че? Сто грамм – или капельница. Мотор стуканет – и пипец! У меня, знаешь, сколько пацанов ушло на резкой паузе? Ты что, бля! Про Кондратия забыл? Ты ж, вроде, с высшим образованием?

Семенов цапнул мой стакан, выплеснул воду под стол и мигом наполнил на треть из графина, придвинул тарелку с салатом.

– Леха, постой.

Я с трудом оторвал взгляд от налитой в стакан жидкости и опять вытер лоб салфеткой.

– Нет, Леха, все, я пас. Я больше не могу. Кондратий, белка – все, что угодно. Только не водка. Может, и капельница… Ты меня только не бросай, возьми меня сегодня с собой к татарину в Ялту…

На столе вновь грянул «Stormbringer».

– Алле! Здравствуйте. А! А че-то вы у меня не определились.… А.…Да? Опа! А че он у вас делает?.. Я понял. Трубу ему можете дать?… Юрок! Сука, ты как там оказался? Бля, мы же все с тобой расписали, еще позавчера, ты помнишь? Когда, к кому, с чем. Подожди… Кто сказал? Щас…

Леха отнял телефон от головы и встал – как будто вырос под самый потолок.

– Выйду на минутку, курну. А то я щас буду так шуметь…

Шуметь Леха начал сразу, едва сделав шаг от стола. Три полноватые дамы у окна обернулись на него испуганно, но Леха продолжал двигаться, и с потоком крепких матюгов его вынесло за дверь.

Встал он прямо у того же приоткрытого окна, так что через минуту потревоженным толстушкам пришлось пересесть в дальний угол зала. А я, откровенно говоря, заслушался. Это был превосходный образчик современного русского матерно-делового языка, при том, что Леха и не ругался, вообще не особо и сердился, просто доходчиво объяснял своему партнеру, что надо делать, и что делать было не надо. Леха быстро спалил сигарету, а потом вторую, потому что звонил кому-то еще, и говорил уже на малопонятном жаргоне, и без всякого мата, затем был разговор с каким-то Шамилем – вероятно, с тем самым «пьющим татарином», живущим у моря, а потом, по всему, с женой или подругой – Семенов называл ее «милая», «солнышко» и … «колбаска».

Леха был человеком, конечно же, совершенно особенным. Еще в школе меня поражал его дар говорить всем, всегда и при любом раскладе одну правду. Он никогда не обманывал, не преувеличивал, не выдавал за факты чужие домыслы. Много позже, во времена моих отчаянных поисков волшебной таблетки от алкоголизма, я общался со святым старцем в монастыре под Тихвином и вдруг вспомнил Леху – та же душевная простота и детская бесхитростность, только без хулиганства, без скверных словечек.

Однажды Леха запустил в космос кирпичную помойку при школе. Вообще-то его главной целью была сама школа, но то ли ему стало жалко ее в последний момент, то ли он решил сперва потренироваться… Леха признавался мне, что у него было три большие мечты: взорвать школу, изнасиловать англичанку Дарью Кирилловну, а потом вместе с ней бежать в Америку. Любопытно, но, в конце концов, все примерно так и случилось! Приблизительно так, как он говорил. Пристройка – это, считай, почти сама школа. И хорошо еще, что в то время здание окружал изрядный пустырь, и взрыв случился ночью. О, но шухер был в ту ночь и наутро – я вам скажу! Сколько ментов понаехало! Мы все до единого знали, что это сделал Леха Дипапл, и – удивительно – никто его не сдал! Люди в сером маячили в школьных коридорах два или три дня, Леха ходил в класс героем, как ни в чем не бывало. При всей его громкой славе химика-экспериментатора – непостижимо, как он избежал допроса. Я помню, как к моему другу в первый же день подошел вечно серьезный Владимир Николаевич – наш учитель химии и спросил: Это ты сделал? Леха сказал: я. Кстати, насчет англичанки – так это каждому дураку было ясно, что она к Лехе сама клеится – чем он и воспользовался, как только закончил 8-й класс. Насколько я знаю, у них был долгий роман, а потом – Даша и вправду уехала куда-то за рубеж на ПМЖ, только без Лехи.… Но к чему я вспомнил эту историю? Я знаю, как мужики разговаривают с женами по телефону, когда собираются вмазать с приятелями: они врут и заискивают или позируют и храбрятся. Леха был предельно честен и прост, он по-прежнему был самим собой. Леха сказал, что очень любит свою «милую Колбаску», Мишку и Варьку, но вот, он встретил друга – про которого так много рассказывал! И что мы теперь вместе едем к Шамилю в Репино на пару дней кутить и предаваться головокружительным воспоминаниям. Жаль, что «Солнышко» не может присоединиться к нам, а ребенок в лагере, но, вообще-то, это будет такой чисто мужской выезд, типа мальчишника, кто бухать будет, кто дурь курить.